Читать «Боль свободы» онлайн - страница 4

– Вы не можете…, – бормочет тихо Сталмир.

Один из судей, тот, который должен еще будет выступать на стороне обвинения и всеми силами пытаться обосновать вину подсудимого, замечает его бормотание, но только взглядывает печально, будто и сам не желает преступнику, убийце, виновнику произошедшего, главному идейному вдохновителю – Сталмиру, такой жестокой судьбы.

Только заседание не ждет слишком долго и вскоре продолжается.

– Суд предоставляет слово обвинению, – заявляет ведущий судья.

Его коллега, миг назад печально взглянувший на Сталмира, вновь к нему оборачивается, а затем коротко вздыхает и набирается решимости заговорить.

– Как вам всем известно, – начинает он, – моя обязанность состоит в том, чтобы настаивать на самой жесткой мере наказания, обосновывая такую необходимость, в зависимости от ситуации… тяжестью преступления или… величиной его последствий.

Судья взглядывает снова на подсудимого, но Сталмир все еще не может оправиться от жестокого удивления, чуть ли ни остановившего биение сердца. А судья, продолжая говорить странным тоном, который он никогда не использует в своих обвинительных речах, даже тяжело вздыхает, прежде чем ему удается все же перебороть свои чувства.

– В этот раз, для меня это, как никогда, тяжелое испытание! – заговаривает судья уже обычным, слегка напряженным голосом, которому его хмурое лицо придает оттенки жесткости и недовольства. – Прошло уже пятьдесят лет с того дня, когда в последний раз общественности предлагалось отправить виновника на Асумгард, а значит, в Федерации давно не осталось судьи, который поймет всю тяжесть моего положения!

Судья нахмуривается еще сильнее, обеими руками крепко берется за трибуну и заговаривает еще громче и увереннее, отчаянно хмурясь.

– Тем не менее! – почти выкрикивает он таким тоном, будто в судье неожиданно пробуждается неудержимая ярость. – Я настаиваю на высшей мере наказания и казни подсудимого, путем его высадки на планету Асумгард!

Сталмир, застыв, не может даже пробормотать, лишь смотрит бессильным, испуганным и растерянным взглядом, не понимая, как он оказался в центре всего этого кошмара, когда должен бы был за свое преступление всего лишь отбывать срок на какой-нибудь отдаленной планете, а вовсе не ждать, отправит ли общество его на планету смерти. И все лишь за то, что он не пожелал слепо верить в существование какой-то «подлинной» свободы, диктуемой целым организованным сообществом интеллектуальных систем, мудрых, но холодных, безжизненных машин, не понимающих всю глубину чувственной свободы живого ума.

А судья, не знающий этих мыслей, или намеренно предавший идеалы свободы, ради служения Федерации, продолжает распаляться, умело заражая свои мощные интонации тонами бурного негодования.

– В этот раз! – вскрикивает судья, с живостью и чувственной злобой выражая мысль. – В этот раз мне не нужно объяснять, в чем вина подсудимого! Вы и сами понимаете, насколько ужасное преступление он совершил! По его вине! По его вине погибли умнейшие… наши ученые!