Читать «Божьи яды и чертовы снадобья. Неизлечимые судьбы поселка Мгла» онлайн - страница 32

— Знаете что, Бартоломеу? Думаю, вы правы. Надо выписать вам новые лекарства. Устроить, так сказать, шоковую терапию.

— Шоковая терапия? Не нравятся мне эти слова, доктор, что-то в них такое воинственное.

— Меня беспокоят эти ваши головокружения, забывчивость…

— Какая еще забывчивость?

Оба молчат. «Козел черномазый», — думает португалец. И мгновенно раскаивается. Что за расистские замашки? Как можно вообще такое помыслить? Похоже, лучше пойти пройтись, нервы проветрить. Тут он слышит, как больной цедит сквозь зубы что-то несусветное:

— Мезунга ва матудзи.

— Что вы сказали?

— Это я на своем языке.

— Ваш язык — португальский.

— Что-что, господин доктор? Ини нкабе пива, тайу.

— Извините, я не то имел в виду. Но почему вы перестали говорить со мной по-португальски?

— Потому что я не знаю, кто вы такой, доктор Сидоню.

От плотного напряженного молчания комната, кажется, становится меньше. Бартоломеу говорит, отвернувшись, не глядя в глаза иностранцу:

— Сегодня ночью вы мне снились… Вы слышите меня?

— Да, я вас слушаю.

— Мне снилось, что вы входите ко мне в комнату. В руках у вас шприц. Потом, когда вы подошли ближе к свету, я понял, что это не шприц, а пистолет.

— Пистолет?

— Фантастика, правда, доктор?

— Весьма странно.

— А может, и не так уж странно: ведь ваши предки когда-то явились сюда с пистолетами и ружьями убивать нас, африканцев.

— У меня с теми людьми не больше общего, чем у вас.

— Спокойнее, доктор, не нервничайте. Это исторический факт…

— Извините, дорогой мой, но я очень устал. Час поздний, не до исторических фактов. Пойду я, пожалуй, к себе в пансион.

Сидониу ждет, что Бартоломеу даст ему пройти, но тот и не думает отходить от двери.

— Будьте добры, выпустите меня. Мне надо идти, Бартоломеу.

— Видите? Опять всплывает прошлое. Как вы меня назвали?

— Как я вас назвал? Я назвал вас Бартоломеу. Разве не так вас зовут?

— Меня зовут Бартоломеу Аугушту Одиноку. Не просто Бартоломеу. Вы никогда не называете меня Бартоломеу Аугушту Одиноку.

— Так и вы меня зовете просто Сидониу.

— Доктор Сидониу. Я зову вас доктор Сидониу.

Обращение неполным именем — не только признак забывчивости. Это грабеж. Врач отнимает у него его корни, фамилию предков. Так поступали колонизаторы с рабами, еще дедушка рассказывал о подобных трюках.

— Боже мой, то пистолеты, то фамилия…

Врач прорывается к двери. Он хочет на волю, он задыхается и, распахивая створки, нечаянно толкает старика, тот шлепается на пол. Врач пытается помочь ему подняться. Но гордость в немощном теле Бартоломеу все та же, что прежде:

— Прочь!

— Обопритесь на меня.

— Сами же толкнули, а теперь помогать?

Португалец выходит. Он идет у самой стены под окном спальни Бартоломеу, как вдруг что-то внезапно пышет жаром ему в лицо. Это язычок пламени, мелькнувший на миллиметровую долю секунды, укус огненной змеи. Глаза у доктора чуть не вылезают из орбит, он обхватывает себя руками, как будто у самых его ног разверзлась адская бездна.