Читать «Богадельня пост-панка» онлайн

1.

Четыре минуты, как я пытаюсь порезать этот чертов черствый черный хлеб. Четыре минуты, как я подозреваю, что останься отец в нашей семье, мои проблемы бы уменьшились как минимум вдвое. Например, проблемы с ножами и скрипящими дверьми, это очень раздражает. Особенно по ночам, когда шум прогнивших половиц и свистящих перекладин заглушают собой тахикардию и навязчивые идеи в голове.

Но так уж случилось, что мать решила завершить роман с моим отцом, так что теперь мне приходится находиться один на один с такими сложными вещами, как сломанные предметы и тупые ножи. От отца мне и достался этот нож, ну как мне, скорее всего он просто его забыл, а теперь и не помнит даже о нем. Но чертовски приятно от мысли, что оставляя его в этом доме, отец думал именно обо мне, о моем приближающемся совершеннолетии и об этом чертовом ржаном хлебе, который я так и не смогла порезать. Хотя, я точно даже не знаю, помнит ли отец обо мне. Последний раз я его видела вчера, когда смотрела на себя в зеркало. Мать всегда говорила, что я его копия. А так как я ни разу его не видела, приходится просто в это верить. Я часто смотрю на свое отражение. Улыбаясь зеркалу, улыбаюсь отцу.

Уже одиннадцать вечера, а я все еще не поела, просто потому, что не могу ничего себе приготовить. Я из тех людей, которым проще поесть в кафе или порезать себе вены. Однако делать это таким ножом займет всю ночь, а мне еще сегодня нужно встретиться с моим другом. Спасибо папе, благодаря его уходу из дома, сегодня я не покончу жизнь самоубийством, с таким ножом ни приготовишь, ни умрешь.

Я не собиралась убивать себя, как это делают нелепые зумеры. Им просто скучно жить в век тотальной слежки и вседозволенности, в них никак не может разгореться бунт- важнейший элемент взросления. В период наивысшего эмоционального разрыва отсутствие ринга для выплеска энергии является убийственным периодам в жизни человека. Наши отцы брились и качали мышцы, праотцы курили траву и занимались групповыми утехами, прапрадеды основали целое коммунистическое государство в угоду своим псевдогуманистическим желаниям, а нам остается слушать грустную музыку и тыкать вилкой в вену.

Моя мать всегда умела выбирать продукты и мужчин-первые плесневели уже через пару дней, вторые сбегали раньше, не успевая сгнить. У меня было несколько отчимов и несколько неприятных стычек с голыми мужчинами в маминой спальне, на коридоре, в ванной, в моей кровати.

По дороге к месту встречи стараюсь не смотреть вокруг. Это здание я уже видела и это видела, а даже если и не видела, где-то в городе стоит точно такое же, которое я точно уже видела. В этом здании я родилась, в этом здании родились все мои одноклассники и мамины одноклассники, и одноклассники нашей бабушки и далее по списку. Из этой школы выгнали мою бабушку, спустя некоторое время и мою маму, теперь вот жду, когда и мне небо улыбнется.

Этот обветшалый город наводит на меня тоску, истоптанные дороги просят забыть этот путь и начать новый. Но когда ты рождаешься в городе, подобном этому, твоя судьба предначертана. Отсюда не уезжают. Здесь рождаются, учатся, женятся и умирают, твои похороны оплатят деньгами из-под матраца, которые собирал ты годами. Здесь ты живешь ради похорон. В местном похоронном бюро «Солнышко» есть скидка на двойное место на кладбище, нужно просто прийти, показать штамп в паспорте и минус 25 процентов от стоимости земли вам гарантировано. В таких городах не популярна, избитая донельзя, фраза: «В чем смысл жизни?» – здесь обычно задаются вопросом, как правильно сказать: твое время уходит или твое время уже ушло.