Читать «Бобик» онлайн - страница 2

Бобик бесконечно счастлив. Шелк маминого платья приятно щекочет его голые ножки, а запах ее духов обдает нежной волной.

— Что ты поделывал без меня, милый?

Бобик смотрит на свою нарядную маму широко раскрытыми влюбленными глазами, и перебирая на ее тонких, нервных пальцах дорогие модные кольца, рассказывает, что он делал.

— Сначала в саду копал гряды… Потом качался и ушиб нос… Только не плакал. А Тата испугалась и все хотела приложить к носу большой медный пятак… Но он не позволил… Ведь он мужчина и должен терпеть. Потом он играл в поезд… Он был машинистом, а Тата кондуктором… Ах, да, потом паук, большой… страшный…

— Милый, голубчик!… — шепчет молодая женщина, вслушиваясь в его лепет, и блаженно смеется.

В нем ее силы, радость, поддержка… И порочные глаза сияют все ярче и ярче…

Перед ней чашка душистого чая.

— Пей же, Катя, — говорит мать.

— Сейчас, мамаша! Ну, Бобик, вместе… — И со смехом она подносит чашку к губам, приглашая Бобика сделать то же.

— Мама, ты ночуешь у нас?

— Нет, нет, нельзя, милый!

— Но почему?

Он готов заплакать. Она уйдет и снова скучное «одно и тоже»: ожидание у окна… поезд… качели… Тата… Бог с ними! Ему надо маму… маму…

— Милый, о чем?

— Ты не уедешь? Не уедешь!

Слезы переходят в рыдание, рыдание в стоны.

— Ты не уедешь? Не уедешь?

Она сама еле сдерживает слезы, и прерывающимся голосом обещает ребенку привезти завтра конку с паровозом и велосипед… Он ведь так хотел иметь детский маленький велосипед!..

— Возьми меня! Возьми меня с собой! Возьми! — твердит он и смотрит ей в глаза такими жалкими, заплаканными кроткими глазами.

— Нельзя, нельзя, милый…

И лицо ее заметно бледнеет и гаснет…

__________

Лампада то вспыхнет, то потухает… Тата в белой ночной кофточке с толстой разметавшейся косою, стоит перед божницей и тихо шепчет молитвы. Она всегда очень набожна, эта бледная, печальная, строго красивая Тата. По ее лицу скользят и бегут тени…

— Мамочка… маленький трехколесный с красненьким сиденьем… — шепчет в постели Бобик.

Его мама сидит на краю его детской кроватки, с которой нарочно сняли синий переплет. Они оба теперь успокоились… Только изредка Бобик всхлипывает нервно, всей грудью, а мама вздыхает… Отблеск лампады роняет лучи на темную каемку ее длинных ресниц… Одна рука подсунута под спинку ребенка. Другой она нежно гладит его слипшиеся от пота кудри.

— Мамочка, с шинами, — просит мальчик.

— Непременно с шинами, — торопится ответить молодая женщина.

И Бобик счастливо смеется. Ему хорошо и сладко чувствовать под собой тонкую пахучую мамину руку, видеть игру лучей на милом, бесконечно милом лице.

Полусвет не мешает наплаканным глазкам. Его клонит ко сну…

А Тата все шепчет молитвы.

Бобик то закроет глазки, то вдруг широко откроет их, чтобы увидеть еще раз маму… Она так нежно смотрит на него — родная, милая, такая красавица в этих слабых лучах…

— Мамочка! — шепчет он еле двигая губками, — какие это духи у тебя?

— Ирис и вербена, голубчик!

— Ирис и вербена… — повторяет Бобик сквозь сон. — Ирис и вербена… как хорошо… вербена… вер-бена… — и сладко засыпает с детски счастливой улыбкой на губах…