Читать «Блуждаем среди звезд» онлайн - страница 36

На сером, давно не мытом потолке из стороны в сторону покачивалась люстра, словно маятник, оттикивающий время назад, к советской эпохе, откуда был сам. Окна простирались от потолка до пола, но, тем не менее, свет слабо пробирался в комнату, так как этаж был наполовину спрятан под землей, словно заготовленный, но так и недоделанный из утраченной надобности бункер.

Стены его давили на Надю, и от робости она неровно держала спину, словно кто-то сильно сжимал грубой ладонью ее легкую, как шапочка одуванчика, голову. Но почему-то среди этой мрачной, невзрачной, как ничем не прикрытая белая мятая грязная майка, атмосферы со временем Надя почувствовала себя куда уютнее и спокойнее, чем снаружи, среди своих ровесников.

«Интересно, отчего, – думала она, – ведь в этом месте нет ничего особенного, никакого чуда и магии. Обычное кафе на наполовину зарытом этаже старого хрущевского здания».

«Вот именно: здесь ничего особого нет, а значит, нет угрозы. Мы в безопасности», – слышала она успокаивающий, снижающий тревогу внутренний голос.

Обрывки воспоминаний

Она не знала слова «нет», ей было чуждо чувство отчаяния, она всегда стремилась бодрить окружающих, ей не сиделось на месте, и нужен был повод или удивительный вид, чтобы отвлечь ее и заставить остановиться, задуматься, хотя удивить ее всегда было легкой задачей. Для нее, как для ребенка, мир казался неузнаваемым, безграничным и полным интересных вещей, которые еще не изучены. На деле она могла встретить за сутки три раза одного человека и ровно три раза пожелать ему доброго утра, дня или вечера, а сколько после этого задать любопытных вопросов, расспросить, как дела, словно за эти часы изменилось полмира. Но она никогда не получала ответов, а только воображала, что это случилось.

                      ***

Тим сидел напротив тускло окрашенного окна, замазанного по краям противно бирюзовой краской. Быть может, где-то там, за стеклом, мир все так же играл контрастом и красками, но человек, сидевший внутри белой городской больницы, не желал и видеть хоть каплю солнечного света и, тем более, режущего глаз яркого цвета.

Перед его глазами, на старых белых кирпичиках здания, висели картины в золоченых рамах, тоскливо напоминающие о прошлом. На одной из них возвышался хвойный лес, а по щебню стелилась железная дорога.

                      ***

Она стояла на краю обрыва – возвышения, когда-то давно построенного для железной дороги. Пронзительный ветер трепал непослушные белые пряди волос, неаккуратно собранных в маленький хвост. Тридцать четвертый километр – так назывался этот населенный пункт, точнее, то, что от него осталось, – совсем опустел: сломанные бревенчатые дома, брошенные, несколько раз промокшие дрова, поваленные столбы с электропроводами, заросшие травой тропинки, серые тона мощеных улиц, зеленый сетчатый забор, отделяющий искусственно созданное возвышение, на котором и наблюдала Паулина за всей картиной. За ее спиной стоял старый локомотив с тремя вагонами. Этот поезд уже никогда не поедет: его конечная здесь, и здесь же он отдаст свои последние силы.