Читать «Блондин обеего цвета. Взаимная повесть. (Сюрреалистический рассказ)» онлайн - страница 6
Владимир Рафаилович Марамзин
II. Блондин обеего цвета
На заборе сидит кот
и глотает кислород.
Оттого-то у народа
Детская народная песенка
1. По-своему
С детства работая любимым сыном своего отца-артиста, был блондин патриотизма, никогда без отклонений, добился к возрасту серого цвета: не выделять себя на фоне населения промыслов. Имя, фамилия соответствует серости, не хочу приводить на странице, кругом Иванов. Грубость — вторичный признак полового мужчины, увы, не мог завидовать, слишком нежные чувства. Если был рабочий домино, то легко зачерствел, как вторая горбушка, на службе своего производства; в нашем призвании мастера кисти где же можно достичь! лишь восторг наблюдения рядом. Стриженый наголо ходил три года в школе и еще девять месяцев детства, не помогло. Навсегда застряла нежность грубым сверстникам пола: бьют по твоей голове чем-то большим но тоже мягким; оказалось, кулак. За девицами с детства никогда не участвовал, мигают в разные стороны глазом призыва, вместо «нет» говорят «может быть,» это дико, в юбке короткой кривая коленка, подол длины еще не лучше: подозревает неопрятную грязь. Нет и только нет! Даже сновидение детства: атлет физкультуры алой майке почета, нижняя спортивная форма иногда не одета. Продай свой дом, последние штаны бесстыдства бедности, продай насущный хлеб своей матери, но никогда не продавай, даже в крайности, родину — это мой девиз воспитания жизни. Отец артист, еле дышит на ладан, приучал также нас, молодое наследство, труду незаметности: труд сделал из обезьяны советского человека, в том числе декоратор любимой страны. Даже большой человек, про него будет после, не отрицает — конечно, по-своему…
2. Почтовая муза
Я, начиная свою биографию, отец артист внезапно умер, настоящее горе. Искать замену, временная срочность, без отца не могу, развилось чувство, нюхаю отцовский запах, где он появился — бане, трамвае, публичном кафе, хотя не каждого можно представить, другой так быстро ест, на одной сковородке с ним в разведку не пойду, и не чавкает: преждевременное, милое воспоминание моего утраченного родителя. Где теперь взять настоящую грубость? пропал пример отечества смертью отца, и это второе рождение мальчика.
Оставил кисти, уже погруженные в разведенные краски, ездил специально час пик. Ищите — и вам дадут, говорил философ древнего гречества. Автобуса сразу пробирался назад, толпились сменные мужчины возбуждения, вдыхал сильный дух бормотухи, заеденной луком, так называют вино повышения водки, которая теперь не по карману на троих представителей. Женский пассажир на площадку боится, пробирается выше, заслонясь полусумкой, ни за что не уберечь не только нежных вторичных, дальние первичные могут достать из-под двое трусов, и не скажешь: окружает мужское достоинство силы, труд не унял половины, слесарь завода по научной системе, прокурив целый день туалет, и никогда не заставят: основное преимущество победившей судьбы. Ленин был великий человек, повернул колесо истории вспять в одной (отдельно взятой) стране — труд отныне не нужен, кроме сил руководства, также наибольших представителей творчества: полный зал заседалищ в течение дня.
