Читать «Бктриана» онлайн - страница 30

— Ты ее видел?

— Да, — ответил я рассеянно. Мне было неприятно говорить с Дизаной о Бактриане. Мне вообще не хотелось говорить, я был слишком взволнован и не мог заснуть, хотя утро уже давно сменило ночь.

Дизайна это поняла. Она приподняла свою стриженую голову и спросила:

— Скажи, ты влюблен?

Глава XX

ПРАЗДНИК В ДИРЕ

Я вспомнил слова Робертсона:

«Пляска играет важную роль в интимной жизни кафиров; она бывает то религиозным обрядом, то зрелищем или развлечением. Кафиры пляшут и тогда, когда счастливы, и тогда, когда повергнуты в печаль».

Бедный сэр Дж. Робертсон! Он был политическим агентом в Чильчите, где раньше служил врачом. Его начальником был полковник Дюранд — тупой солдат. Когда Робертсон получил разрешение поехать тайно в Кафиристан для того, чтобы изучать страну, где никогда не бывал европеец, Дюранд пожаловался начальству, что его врач вместо того, чтобы лечить больных, занимается научными путешествиями. К тому же, Робертсон не попал в Кафиристан и начал его описывать по племени сияпушей, где он пробыл почти что пленником около года. Это все равно, что по бушменам, живущим в английской Южной Африке, судить о том, как живут англичане в Лондоне. Переправляясь через Инд, Робертсон потерял все фотографии и большую часть материалов, и этим окончилась первая неудачная попытка европейцев проникнуть в Кафиристан.

Но в данном случае Робертсон был прав: в Кафиристане танец, так же, как и спорт, являются такой же необходимостью, как еда и сон.

В этот день все здания в городе были разукрашены цветочными гирляндами, на улицах и площадях стояли триумфальные арки для будущих победителей, а празднично разодетая толпа со всех сторон стягивалась к стадиону.

Это был праздник в честь Гиша — бога войны.

Мне подали того самого коня, на котором я ехал первый раз в Совет Тринадцати. Неизменный Джаст ехал рядом со мной.

Вокруг нас переливалось человеческое море, шумя и волнуясь. Женщины, мужчины и дети с венками на головах, одетые в синие, желтые и красные туники, с веселыми шутками бросали друг в друга цветами и какими-то разноцветными пузырями, напоминающими наши детские шары. Многие из них при прикосновении с шумом лопались.

Я вспомнил парижский карнавал 14 июля — самый веселый народный праздник. Но там на десять человек приходилось девять больных, завядающих от болезней и скучного однообразия городской жизни. Здесь источником веселья были здоровье, физическая сила и красота. Не слышно было скабрезных шуток, не видно непристойных жестов. Взрослые играли, как дети. Люди шли по усыпанной цветами мостовой, и со всех балконов к садов, расположенных на крышах, в них бросали цветами.

Меня поразила, кроме всего остального, вежливость толпы, и я только впоследствии узнал, что в этом отношении кафиры превзошли даже китайцев.

— Ведь праздник в честь бога войны едва ли располагает к особой радости. Почему же все веселятся?

— Потому, — ответил Джаст, отмахиваясь от шара, который в него запустила какая-то кафирка среднего роста — футов в шесть, — что война для достойного человека такой же праздник, как для труса — мир.