Читать «Билет в один конец. Последний рубеж» онлайн - страница 166
Федор Вахненко
– Да не убежит Бабай, – спокойно заметил Омлет, не отрываясь от наблюдения за окрестностями. – Не ссыте. Бабки же. Он за бабки куда угодно: прям на роже написано.
В ответ Гаврилюк лишь рассмеялся. Сдавленно, хрипло и даже не пытаясь скрывать прорезающуюся в его затухающем голосе иронию.
– Да где эти ушлепки?! – прорычал офицер «Рубежа», вытащив из кармана разгрузки рацию. – Бойцы, прием?! Вы где шляетесь, уроды?! Где?! Где вас носит?!
– Товарищ лейтенант, говорит сержант Дзержинский! Пока ничего не нашли, прием?
– Э, рядовой! – не унимался Колесник, брызжа слюной на черный корпус устройства. – А ты куда делся, а?! Где ты шляешься, урод?!
Но у Караченко в тот момент появились проблемы куда важнее…
* * *
– Ни слова, ушлепок, – прошипел Седой, подняв левую руку вверх и продемонстрировав идущему позади спутнику зажатую в пальцах гранату. – Или оба тут сдохнем, понял меня?
– Ты… – с трудом выдавил из себя Карач, застыв как вкопанный. – Ты серьезно?..
– Я сказал: ни слова, урод, – стиснув зубы, процедил сталкер, развернувшись к черному лицом. – Знаешь, нечего мне делать в вашей компашке. Я знаю, хорошо знаю, как вы собираетесь платить. Пулю в спину я не хочу, так что давай, разворот – и трындуй обратно к своим. Делайте там че хотите, но я больше в вашем гребаном походе не участвую! – Скиталец и не заметил, как повысил голос, едва не сорвавшись на крик. – Все, давай вали, вали отсюда!
И рубежник повернулся к нему спиной. Волосы на его затылке встали дыбом, и боец группировки буквально почувствовал, как бродяга направил на него автомат.
– Где ты шляешься, урод?! – зарычала спрятанная в разгрузку рация, но Караченко не нашел в себе сил ответить. Как Седой и сказал, он просто зашагал обратно, по только что проверенному, безопасному пути, который он запомнил в мельчайших подробностях. Черный знал: сталкер уже наверняка отступил дальше в лес, стремясь как можно быстрее скрыться от остатков группировок, которые пытались утянуть его с собой в могилу. Знал – и корил себя за то, что даже не попытался этому воспрепятствовать. Не попытался, наплевав на собственную жизнь, сообщить командованию об измене. Не выстрелил бродяге прямо в грудь, пока тот изливал душу в коротком монологе. С трудом волоча тяжелые, будто бы отлитые из бронзы, ноги, рядовой Караченко мысленно бранил себя за то, что испугался смерти и уже в который раз поставил свою жизнь выше идеалов «Рубежа»…
* * *
– Я же… говорил, – хмыкнул Гаврилюк, с тихим щелчком открыв крышку лежащей на ладонях коробки. – Вот… Одного уже… Отпустило. Не надо было тебе… Слать… Сталкеров.
– Я подумал… – заметался в поисках оправдания Колесник. – Так быстрее…
– И ты… Облажался, лейтенант. Теперь… Я точно… Труп, – ответил лидер группировки, подставив под солнечные лучи золотые механические часы, переливающиеся ослепительно-белыми бликами. Глаза капитана налились горькими слезами. Широкий, чем-то напоминающий свиной пятачок нос громко шмыгнул. – Вот… Хочу глянуть последний раз. Перед тем, как уйду… Забавно ведь… Я думал, смогу носить… Отвалил… Много… Доставка, сам товар… Думал, выберусь… Куплю костюм… А оно… Вот так все. Повернулось.