Читать «Бизнес ангел» онлайн - страница 22

Как мне сказали потом мамочки, давать нужно было по столько минимум и каждому доктору отдельно. Этого я не спросила сразу. Вот они, наверное, удивились, что другим врачам я давать деньги не стала. Для первого обследования, видимо, авансом, как самой непонятливой, мне и этих денег хватило. Движение вокруг нас с сыном вдруг стало неожиданно активным.

После всех пугалок странным стало то, что МРТ мозга показала у сына идеальный результат. Совершенно пропорциональный мозг здорового ребёнка. Так сказал пожилой профессор. Никаких кист, ни лишней жидкости или отклонений в строении мозга сына нет. ЭЭГ показала более-менее тоже приличный результат, консультация педиатра – снова всё отлично. Невролог же обнаружила отсутствие нескольких врожденных рефлексов, но сказала, что бывает всякое, многие детки сначала не имеют тех или иных рефлексов, а потом всё налаживается. Нужны массажи, физио и каждый месяц контрольный осмотр хорошего невролога. Если же они не появятся, то мы подключим более серьезное лечение с уколами. Его можно проводить, только когда остальное не помогло, так как это лечение имеет побочный эффект – вызывает судороги. Пока же ничего критического она не увидела, тем более, по её словам, «слепые» от рождения дети всегда развиваются гораздо позже сверстников.

Звездой этого дня стал окулист. Вишустин Алексей Владимирович. Он и сейчас работает в Москве, возможно, даже там же. По крайней мере, в Интернете его можно найти как действующего врача-окулиста.

Так вот, окулист Вишустин на осмотре почему-то был достаточно весел. Словно это анекдот, он, удивленно улыбаясь, произнес, глядя специальным микроскопом сыну в тот глазик, который у него хоть маленький, но всё-таки был:

– Оооо, да тут ещё и глазное дно есть… Интересно, конечно. Зрачок есть, радужка какая попало… Забавно…

Ему реально было очень смешно и весело. Эдакий своеобразный прикол, которого он ещё не видел, видимо, в своей профессиональной практике. Я попросила его пояснить. Он сразу осёкся и понял, что переборщил по отношению ко мне со своей реакцией, и произнес уже более сдержанно:

– Одного глаза нет совсем, на его месте образовалась киста, благодаря которой лицо выглядит симметрично. Веки тоже есть. Второй глаз – микрофтальм – это сильно уменьшенный глаз, в котором всё сформировалось неправильно: зрачок треугольный, радужка искривлена. Но как ни странно при таких патологиях, есть глазное дно и предположительно улавливается еле-еле очень-очень яркий свет. Надо наблюдать. Но шансов, что ребенок будет когда-либо видеть, нет. По обоим глазам такого шанса нет.

– Совсем нет?

– Совсем.

И это был главный итог обследования всего этого дня. Итог с новым приговором, который произнесли уже в Москве, на которую мы всей семьей возлагали такие большие надежды. Вернувшись в палату, я поняла, что у меня пропало молоко. Больше, как я ни старалась, не удалось нацедить ни капли. Шоковое состояние. Я разревелась. Надежда, что московские врачи всемогущи и что-то изменят, – разрушилась. Я пошла к самому главному профессору данного отделения, чтобы спросить его, что же нам делать? Это очень мудрый и сочувствующий человек, к сожалению, я не запомнила ни его имени, ни фамилии. Он мне сказал такие философские слова: