Читать «Беседа о драконах, мифических, астрологических, литературных, а также тех, что обитают у нас внутри» онлайн - страница 3

МАЗИН: И вместе с тем - это все: подача господина Борхеса. А господин Борхес...

ЗАРТАЙСКИЙ: ... Сочинил это сам.

МАЗИН: Именно. Возможно, не без влияния первоисточников.

ЯН: Вот, пожалуйста, первоисточник.

Там сказано, что на высшей ступени иерархии стоят драконы, умеющие летать. Потом были земные и подземные драконы. Были драконы желтые, Хуан, зеленые Цин, красные Джун и так далее.. Еще безрогие и облачные рогатые. Как утверждает древняя рукопись, десять тысяч существ, пернатых, покрытых шерстью и чешуйчатых и панцирных - произошли от драконов. Десять тысяч в китайской литературе означает - все.

ГРИГОРЬЕВ: А на Руси драконов не было.

ЯН: Был Змей Горыныч.

ГРИГОРЬЕВ: Точно. Давайте сравним дракона и Горыныча. У обоих огнедышащая природа. Оба - существа мифические, которые пришли оттуда. В Китае там и здесь не разделяли. А у нас делили. Как сказано у Проппа: есть этот мир и есть мир мертвых. И змей Горыныч - это существо из мира мертвых. То есть он приходил оттуда, но в то же время существовал совершенно реально.

МАЗИН: Значит будем смотреть на вещи реально. Наш мифический дракон именем Змей Горыныч, опять-таки, как сказано у Проппа, внятного описания не имеет. Мы не можем даже сказать: были ли у него крылышки или нет. Но летал.

ГРИГОРЬЕВ: И огнем дышал. Это факт. И голов было много.

ЯН: Кстати, в европейской традиции дракон никогда не бывает многоглавым. Даже в геральдической традиции. Змей - да, может быть многоглавым, а у дракона всегда одна голова.

ГРИГОРЬЕВ: Так у нас и есть Змей!

ЗАРТАЙСКИЙ: Идем дальше. Приняли христианство - получили еще одного дракона. Того, которого убил Георгий-Победоносец. Этого дракона греки прекрасно себе представляли, рисовали, а наши срисовывали с греков. И там он, кстати, одноглавый.

ЯН: Потому что змея взяли из русского фольклора, а дракона - из европейской традиции.

МАЗИН: Я бы не рискнул назвать византийскую традицию европейской. Она скорее именно византийская. Но я хотел бы сказать о другом. Вот некий иконописец нарисовал дракона. Нарисовал настолько удачно, что основал традицию и все прочие иконописцы срисовывают уже с него. А вот было ли то, что этот первый изобразил результатом истинного видения дракона или полетом фантазии? Это уже великая тайна творчества, о которой я хотел бы сказать позже, когда речь пойдет о "литературном", а не "историческом" драконе. Что еще мы можем сказать об "историческом" драконе?

ГРИГОРЬЕВ: Дракон - символ императора. И символ мудрости. Поэтому даже имена были с включением слова "дракон". Поэтому говоря о драконе, мы можем иметь в виду и не дракона даже, а человека.

МАЗИН: Дракон, кстати, а равно, как и змей, может оборачиваться человеком. Еще какой символ?

БЕНЬКОВСКИЙ: Неуязвимости.

ЗАРТАЙСКИЙ: Счастья. Синий дракон, о который поет у Гребенщикова. То есть мы представляем под драконом зверюгу, которая человека если на съест, то подавит, а тут - синий дракон счастья.

ГРИГОРЬЕВ: У Гребенщикова - китайский дракон.