Читать «Бенони (пер. Ганзен)» онлайн - страница 49

Бенони вернулся домой, совсѣмъ упавъ духомъ. Никогда еще не было ему такъ грустно. На другой день онъ опять зашелъ къ Макку — нѣтъ ли чего новаго? — но Маккъ даже не успѣлъ поговорить съ крестницей. Бенони это показалось страннымъ; но, можетъ статься, Маккъ хочетъ дѣйствовать на нее исподволь? Бенони подождалъ еще два дня и отправился къ Макку въ самомъ напряженномъ состояніи духа. Теперь онъ зналъ, что Розы больше нѣтъ въ Сирилундѣ,- онъ самъ видѣлъ, какъ она шла по дорогѣ къ общественному лѣсу.

Маккъ встрѣтилъ его, покачивая головой. — Не пойму, что такое съ Розой.

— Такъ вы говорили съ ней?

— И не разъ. Могу сказать, что всячески старался за тебя, но…

— Да, да, — сказалъ Бенони совсѣмъ подавленный. — Конецъ всему.

Маккъ задумался у окна. А Бенони тѣмъ временемъ разгорячился и набрался гордости. — Она хотѣла вернуть мнѣ золотое кольцо и золотой крестъ. Не трудись, говорю, — что твое, то твое. Небось, и безъ того хватитъ у меня во что одѣться, и съ голоду не помру, — говорю. Ха-ха-ха! Небось, хватитъ у меня на кашу съ прихлебкой, — говорю.

Бенони опять разсмѣялся раздражительно и отрывисто. А подъ прихлебкой онъ разумѣлъ глотокъ молока къ кашѣ.

— Ну, я еще не пустилъ въ ходъ послѣдняго, главнаго своего козыря, — сказалъ Маккъ, оборачиваясь. — Небось, тогда поддастся! — прибавилъ онъ, опять подавая Бенони надежду.

— Не скажете — какой?

Маккъ только кивнулъ, поджавъ губы.

— Не прогнѣвайтесь, какой такой козырь?

Тутъ Маккъ уже отмахнулся, — безъ разговоровъ, дескать, — и прибавилъ:- Предоставь это мнѣ… Кстати: ты тутъ насчетъ банка толковалъ; хочешь что ли взять свой вкладъ изъ оборота?

— Не знаю… У меня въ головѣ такая меланхолія…

— Нѣтъ, ты лучше говори прямо. Я тутъ хлопочу за тебя, мнѣ нуженъ покой, чтобы хорошенько все обдумать, такъ надо порѣшить насчетъ денегъ — такъ или этакъ.

— Но прогнѣвайтесь, — я оставлю деньги; мнѣ ихъ пока не нужно.

Бенони смекнулъ, что не слѣдуетъ заходить далеко сразу; надо выждать, пока Маккъ договорится съ Розой до чего-нибудь. У него все еще оставалась надежда; Маккъ — воротила!

Выходя изъ конторы, Бенони замѣтилъ, что одинъ изъ лавочныхъ молодцовъ, Стенъ, прибиваетъ объявленіе къ стѣнѣ около лавки.

— Что новаго? — спросилъ Бенони.

Стенъ Лавочникъ что-то пробурчалъ въ отвѣтъ.

Бенони разглядѣлъ, что это было оповѣщеніе о тингѣ, и пріостановился было прочесть день и число. Онъ подозрѣвалъ, что бѣдняга Стенъ точитъ на него зубъ еще съ зимы, когда они торговали вмѣстѣ въ лавкѣ, а потому и рѣшилъ больше не разспрашивать его. Но Стену, видно, не къ спѣху было; онъ положилъ свою изсиня-красную лапищу на объявленіе и такъ обстоятельно вколачивалъ каждый гвоздикъ, пропуская его сквозь клочки кожи, что конца этому не предвидѣлось. Въ прежнее время Бенони безъ всякихъ церемоній отпихнулъ бы тщедушнаго Стена Лавочника, но теперь онъ былъ такъ глубоко потрясенъ и униженъ, что не смѣлъ ни съ кѣмъ ссориться. Такъ и пришлось ему уйти, не узнавъ числа.

Да, воистину, Господь низвергъ его въ бездну! Вотъ онъ теперь богатъ; сколько у него добра, а раздѣлить его не съ кѣмъ. Нѣтъ никакого сомнѣнія, что Роза уйдетъ отъ него. Ахъ, не заноситься бы ему такъ высоко, не забирать себѣ въ голову жениться на ней. Да и могло ли это дѣло кончиться добромъ? Вѣдь онъ сразу началъ съ обмана, — насчетъ того, что было тогда въ общественномъ лѣсу, въ пещерѣ, когда еще онъ былъ почтальономъ… О, эти незабвенные дни, когда онъ ходилъ съ почтовой сумкой, разносилъ людямъ письма и былъ въ ладахъ со всѣми! Въ зимнее время общественный лѣсъ былъ такой тихій, бѣлый, весь залитый сѣвернымъ сіяніемъ; а лѣтомъ въ немъ стоялъ ароматъ сосенъ и черемухи — просто наслажденіе! Подышать этимъ воздухомъ все равно что поѣсть крѣпкихъ яицъ морскихъ птицъ.