Читать «Бенони (пер. Ганзен)» онлайн - страница 41

Они пришли на пасторскій дворъ. Молодого Аренцена приняли, какъ почетнаго гостя. Ужинъ былъ хорошій, пуншъ крѣпкій, и поздно засидѣлись хозяева съ гостемъ. Когда пуншъ началъ понемножку дѣйствовать, мать Розы не разъ отъ души посмѣялась, слушая веселую болтовню молодого Аренцена.

— Вѣрно, ваша матушка теперь очень довольна? — спросила она,

— Ахъ, она мнѣ покоя не даетъ своими заботами, увѣряю васъ.

Пасторша улыбнулась и постаралась извинить бѣдную женщину, — она вѣдь мать.

— Представьте, она навязываетъ мнѣ по двѣ пары рукавицъ!

— Бѣдняжка!

— Бѣдняжка? Да, не будь я такъ живучъ, не сдобровать бы мнѣ!

Тутъ пасторша разсмѣялась отъ души. Какой этотъ законникъ веселый малый!

Пасторъ съ пасторшей ушли на покой, а молодой Аренценъ съ Розой просидѣли еще долго. Они отлично поладили, и молодой Аренценъ сталъ куда серьезнѣе. Роза еще никогда не слыхала, чтобы онъ говорилъ такъ дѣльно и связно. Въ сущности, оба считали, что все-таки они пара, а эта выдумка насчетъ Бенони просто блажь. Старая четырнадцатилѣтняя привычка брала свое, и ничто не могло быть естественнѣе. Молодой Аренценъ, не стѣсняясь, говорилъ о будущемъ. Разумѣется, они заживутъ хорошо; заведется у нихъ и голубятня, и сарай для рыболовныхъ снастей, хе-хе! Гостившіе дома въ Пасху рыбаки, видно, уже оповѣстили на Лофотенахъ о его пріѣздѣ: онъ уже успѣлъ получить отъ своихъ односельчанъ нѣсколько писемъ съ просьбами о помощи.

— Подумай! Не могли даже потерпѣть пока вернутся домой, — боялись, что противникъ перетянетъ меня на свою сторону. Хе-хе!

Роза на это сказала: — Но что же мнѣ дѣлать съ Бенони?

— Въ самомъ дѣлѣ — что тебѣ съ нимъ дѣлать? — отвѣтилъ молодой Аренценъ, придавая ея словамъ совсѣмъ иной смыслъ. — Попросту бросить!

Роза покачала головой. — Нельзя. То-есть, конечно, мнѣ придется покончить съ нимъ такъ или иначе, но… Надо написать ему.

— Ни-ни! Совсѣмъ не нужно.

— Еще на-дняхъ я опять получила отъ него письмо. Постой, я сейчасъ покажу тебѣ. Я еще не отвѣтила; и это будетъ такъ трудно…

Роза пошла за письмомъ. При этомъ вспомнила про кольцо и крестъ, вспомнила и пристройку и большую спальню, — все, вѣдь, было сдѣлано для нея. Потомъ она вспомнила еще какое-то число въ серединѣ лѣта.

— Оно немножко чудно написано, — сказала она, какъ бы извиняясь передъ молодымъ Аренценомъ, и развернула письмо. Роза была серьезна и даже грустна, — Да, впрочемъ, тутъ дѣло не въ словахъ и не въ буквахъ, — прибавила она.

— А въ чемъ же?

— Въ смыслѣ,- отрѣзала она, чтобы предупредить всякія насмѣшки.

Но письмо Бенони было написано такъ ходульно… О, какъ трудно было не посмѣяться надъ этимъ курьезнымъ посланіемъ! Онъ писалъ, что, по-правдѣ сказать, ему больно неохота браться за перо, но прежде всего онъ долженъ сказать, что здоровъ. Затѣмъ, онъ былъ такъ опечаленъ ея молчаніемъ со Свеномъ Дозорнымъ; отъ двухъ ея строкъ ему хватило бы радости на всю зиму, но вѣрно она была не въ такихъ обстоятельствахъ, чтобы написать. Что же касается груза, то онъ все закупилъ по мѣрѣ силъ и разсудка, и всегда соблюдалъ интересы Макка, но многіе скупщики взвинчивали цѣны… «Долженъ также сообщить тебѣ, что пріобрѣлъ у одного здѣшняго хозяина двѣ пары голубковъ для нашей голубятни къ веснѣ. Два бѣлыхъ и два сизыхъ. Изъ этого видишь, что ты всегда и вѣчно у меня въ мысляхъ, и что я вѣренъ тебѣ по гробъ. Возлюбленная Роза, ежели тебѣ вздумается написать мнѣ разокъ, то не забудь проставить имя шкуны Фунтусъ, а то здѣсь много шкунъ и судовъ по всему морю. А какъ я буду благодарить тебя и благословлять и спрячу, какъ цвѣтокъ, у себя на груди. Изъ новостей могу тебѣ сообщить, что намъ дали отличнаго пастора; онъ посѣщаетъ и насъ всѣхъ на судахъ и рыбаковъ въ самыхъ бѣдныхъ лодчонкахъ. А мы вѣдь тутъ день-деньской на морѣ въ смертельной опасности. Каждую минуту можемъ ожидать призыва. Такъ, въ прошлую среду, послѣ обѣда, перевернулась одна лодка съ Гельгеланда, и одинъ изъ команды Андреасъ Гельгесенъ утопъ. Другихъ сняли съ киля, но они потеряли все свое добро и снасти. Закончу на этотъ разъ свое нижайшее посланіе и попрошу тебя прислать мнѣ ласковый отвѣтъ, такъ какъ люблю тебя, какъ могу и умѣю. Но, когда ты избрала меня въ спутники своей жизни, то не за мою знатность или ученость, а за мое бѣдное сердце. Еще одну вещь я хотѣлъ скрыть отъ тебя и не говорить раньше, чѣмъ вернусь домой, но теперь раздумался и лучше сообщу, что я уже писалъ два раза Макку и получилъ два отвѣта, и мы съ нимъ уже порѣшили, такъ что я купилъ музыку, на которой ты играешь, и розовый швейный столикъ изъ маленькой горницы. Я перевезу ихъ въ нашъ домъ и это будетъ тебѣ маленькая память отъ меня, когда я вернусь. Будь здорова и напиши скорѣй. Твой Б. Гартвигсенъ, — мое имя; имя шкуны Фунтусъ».