Читать «Белые птицы вдали (Роман, рассказы)» онлайн - страница 123

Дальше все шло перед Марийкой как в тумане, и уши ей будто заложило ватой, и она зачем-то искала глазами упавшую с ослона картошку. Она искала ее мучительно долго, будто эта картошка была страшной, неопровержимой уликой, и ее надо найти во что бы то ни стало, а где-то здесь, на ослоне, должна быть терка, и надо натереть эту картошку, и тогда будет рассеяно всякое подозрение. К своему ужасу, она никак не могла найти картошку, а потом какие-то яркие всплески заплясали в обступившем ее тумане, в ватной глухоте, это отвлекло ее от страха за ненайденную картошку, и она вдруг совершенно спокойно осознала, что оставшиеся в хате немцы потрошат скрыню.

Зрение вернулось к Марийке: на полу было разбросано все, что тетя Дуня хранила «про свято», — ее венчальное убранство и «ризани» — платки, береженые Ульяне на приданое, и тут же валялся платок, отказанный ей, Марийке, — темное вишневое поле, и края, увитые листьями и черносливом. Марийку морозом пробрало от того, что она увидела, вернее, от безобразной обнаженности святой домашней тайны скрыни, и она чуть ли не обрадовалась, когда немец хмуро поглядел на содеянное им и, что-то сообразив, начал запихивать в карман опадающие тонкой шерстью платки.

Потом снова была тишина, тупая безысходная тишина, и, только когда перед Марийкой вдруг возникло неузнаваемо изменившееся лицо тети Дуни, она поняла, что теперь и наступило самое страшное. Глаза тети Дуни были невменяемо закачены кверху, безвольно отвис рот, казалось, она вслушивается во что-то падающее с потолка… Да, с потолка падали ритмические, хрустящие звуки, и Марийка снова стала слышать и видеть, она без труда услышала падающие сверху шаги: немцы были на горище… Приемник! Вот она, смерть, которую ждала тетя Дуня и о которой говорила Якову Ивановичу.

В это время здесь, в самой хате, совершенно нереально сидел немец на лаве у окна. Марийка будто впервые увидела этого немца — нет, это не он выкидывал из скрыни заветные тети Дунины платки, но, значит, все это время он был здесь, в хате? И однако же Марийка только сейчас, сквозь падающие на нее шаги, увидела этого немца — со стократ усиленной ее состоянием четкостью: он был немолод, и, казалось, ничто не занимало сейчас этого немца, кроме слабо колеблющегося в печи огня.

Он сидел на лаве, как-то очень не по-военному поставив между коленями свою длинную винтовку, и, подслеповато щурясь, неподвижно смотрел на вялые язычки пламени, и Марийку начала властно заполнять необходимость схватить со стены кухонный секач и раскроить еле прикрытый пилоткой череп с реденькой седой опушкой… Она просто не успела это сделать: немец, не выпуская из рук винтовки, поднял что-то и протянул Марийке — это была картошка, которую она безуспешно пыталась найти минуту назад.

— Нет, нет! — Марийка пятилась от картошки, от этой жуткой улики, и тетя Дуня тоскливо запричитала, все так же сидя у двери.