Читать «Белое море, Черное море» онлайн - страница 2

Элеонора была уверена, что муж больше никогда не позволит ей иметь детей. А она хотела. Дочку. Ну или сына. Где один, там и другой. Если это будет девочка, то она будет самой красивой «снежинкой» на всех детских праздниках. Она будет ее баловать и менять ей бантики три раза в день. Они будут вместе печь ее любимые слоеные пирожки, заплетая тесто в косички. И ее ручки, и мордашка – вся будет белой, в муке.

Дочурка будет хлопать в ладошки и смеяться, тихо и звонко, как мама. У Элеоноры был чудесный смех, нежный и чистый, как будто перекликались японские трубочки-колокольчики, поющие «музыку ветра». И глаза будут мамины – огромные, серо-голубые. Их цвет будет меняется от настроения и времени суток. Утром они будут больше голубые, яркие и блестящие, а к вечеру усталые и задумчивые, и цвет их может быть серым, как небо перед дождем. Но главное – волосы. Пусть у нее будут длинные волосы. Как говорила бабушка Элеоноры, у женщины вся сила в волосах, и чем волосы длиннее, тем больше силы. «Я бы передала ей огненно-каштановую копну своих волнистых волос», – думала Элеонора.

Но он не хотел. Глеб не хотел больше детей. Он боялся.

4. Глеб

Глеб был старше Элеоноры на пятнадцать лет, умный, образованный, из прекрасной семьи потомственных военных. Это была «блестящая партия». Элеонора тоже была «из военных». Их семьи дружили, и Глеб часто бывал в их доме. Элеонора выросла красавицей у него на глазах. Они семьями переезжали из гарнизона в гарнизон, пока не осели под Архангельском. Она привыкла, что Глеб всегда где-то рядом. И когда ее отец погиб, выполняя свой долг, Глеб стал заботиться о ней. Элеонора с мамой всегда чувствовали рядом его мужское плечо. И вот случилось так, что он вошел в ее жизнь естественно и привычно, как будто по-другому и быть не могло.

А потом родился Темушка, и жизнь потекла молочной рекой, кисельными берегами. И ничего изменить уже было нельзя. Да и надо ли? От добра – добра не ищут. Глеб очень любил Артемку, но какой-то своей, скупой мужской любовью, «не разводя сырости», как он говорил. Порою, он был с ним строг, считая, что только так можно вырастить достойного мужчину. Но иногда они так расходились в играх, что люстра на потолке качалась от их топота, когда, завязав наискосок черной лентой свой глаз, «Кутузов со товарищи» шли в наступление. Ну каких еще игр ждать от мальчишек, пусть даже выросших, если «войнушка» в их гарнизонной жизни была везде – и дома, и на работе. И только игрушки у взрослых дядей тоже выросли.

Глеб был ужасным максималистом. У него все должно было быть по-максимуму. И в карьере тоже. Глеб Семенович уже был подполковником, и останавливаться на этом не собирался.

– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, – любил повторять он слова французского императора и стремился к этому постоянно.

Но, надо отдать должное, он и вправду всегда знал, как надо. И удача любила его. Почти всегда. Кроме того случая, когда она, видимо, играла с ним в прятки и завязала глаза… Слепая фортуна!

5. Антон

Светает. Который час? Соня проснулась от жуткого предчувствия – сейчас начнется. Она уловила это почти физически. Антон зашелся в приступе кашля и молча вздрагивал плечами, с глухим свистом втягивая воздух. Он виновато смотрел на Соню, как бы оправдываясь, что вновь разбудил ее среди ночи. Но приступ не прекращался и, вместо вины, в его глазах появилась мольба, захватывающая и всепоглощающая. Жена знала, что нужно делать. Бегом, босиком на кухню. «Где он? Ну, давай же, куда ты подевался? Вот, нашла!» Спасительный баллончик с аэрозолем. Лекарство было доставлено вовремя. Несколько вдохов и Антон задышал. Окно нараспашку, дверь настежь – должен быть сквозняк! Мужу нужен свежий воздух.