Читать «Белая Лебедушка (сборник)» онлайн - страница 5

В местечке дивном, благодатном Земной свила Природа Рай Под неба ноном необъятным, Назвав уезд свой Куангнгай… Где Солнце в небо ежедневно Стремит младенческий шажок, Там море ласково, то пенно, Лобзает Рая бережок… Где ж ночь кладёт в постель Светило Под яркий, тихий звёздный хор, Там ввысь зубцы свои стремила Стена — громада Длинных гор! Развёрнут там живой картины Вдоль моря брызг, подножья гор Преблагодатнейшей равнины Очаровательный ковёр; Текут там реки полноводно Сквозь буйство джунглей, ширь полей… Живут там счастливо, свободно Ячейки мирные людей, Трудясь везде, где это надо, А враг нагрянет, злобен, яр, Все, как один, ему преграда И сокрушительный удар! И вот уж в хлопотах весь снова Трудолюбивевший народ: Для жизни труд — закон, основа И шаг к грядущему вперёд. Хоть быт был разного уклада, Но в дружбе крепкой жили Вьет, Седанг и Хрэ, придя, коль надо, На помощь вмиг, вплоть с детских лет. Не исключенье и деревни Микхе общины и Милай, Ведя неспешно быт свой древний, Привычно впрягшися в дела: Вели каналы, ввысь — плотины, Тьма коромысел в поле спин… На джонках в море шли мужчины, Презря и шторм, и жуть глубин! Плоды дарила им природа, И льнула живность к их рукам… На диво — песни, танцы, мода, Почёт, забота — старикам. А в молодых — порыв и сила, Краса и страстная любовь! Умильно мать дитя кормила, — Оно — надежда в жизни, новь. Другой своей — помощник в поле: Он за спиной запеленат… И так текло всегда, доколе Беды не грянет вдруг набат! А будоражил он надрывно Людей с внезапных жутких пор, Когда рубить стал беспрерывно Их троеротовый топор. И был у них один лишь выбор — Острее свой начать точить, Чтоб троерот с земли их выбыл, Навек смирив разбоя прыть. Взлетает как мгновенно стая, Подвох учуя чей — то вдруг, Сняла их так любовь святая К Отчизне с мест, её от мук Избавить чтоб, вновь возвратиться К земле, семье, в родной удел И щебетать заливно птицей, Исполнив уйму нужных дел. И улетали! А в гнездовье Остались дети, старики, И участь ждёт, быть может, вдовья Их жён, чьих слёз — поток реки… Но жили все они надеждой, Что троеротов разобъют! И вновь наполнится безбрежной Отрадой милый их уют. Скотиной теплилось подворье, Как прежде, рос отменный рис, Ручонки детские — подспорье, Без них, ведь, ввек не обойтись! Итак, 16 —го марта, В 68-ой, тревожный год, Что век 20-ый дал, азартно В Сонгми трудился весь народ, Взрояся дружно до рассвета, Чтоб к зною сделать все дела, И ни чутьё их, ни приметы Им не шепнули, что плела Судьба вовсю зловеще сети, Чтоб, как добычу, их поймать… Вот потому играли дети, Несли их матери дел кладь, И старики, сидя степенно, Их одобряли, подбодря, А то, ворча, корили бденно: Не так, мол, это, то-де зря… Потом кивали вновь похвально, По их, коль, делалось, да в лад… Как вдруг всех взор и слух повально Был устремлён на то, что ад Мог принести в мгновенье ока — «Вертушки» к ним со всех сторон Неслись зловеще невысоко… И не успевши юркнуть в схрон, Попали все под мощь обстрела: Снаряды жгли, пронзал фугас Всё на пути что, озверело, Чтоб жизни свет всех, вся угас. Страшна была пятиминутка Обстрела дикого по ним! Кто выжил в нём, дрожал тот жутко, Куда — то ужасом гоним… Повсюду крики, плач, стенанья, Огонь, разруха, кровь и страх… — За что такое наказанье?! — Вопило в слёзных их глазах, — Не от оружия мозоли, Что уж не сходят с наших рук, А что работаем мы в поле, В садах, подворье… Мир нам друг! Но вертолёты изрыгнули Взъярённых, бешеных солдат В ответ, и вихрем, роем пули Губили жителей подряд… Шла троеротов строем рота, Ей муки, кровь — блаженный стресс, Она — безумие и рвота Зондер команд — зверюг СС. Ей командир прикрикнул Злелли, Пигмею ростом был что схож: — Всё, что вокруг, — то ваши цели, А цель — убей и уничтожь! — Машина смерти стрекотала, В ход шли гранаты и штыки, Из жертв струилась кровь их ало, Лишались дети, старики Голов, отрезанных кинжалом… И как в инстинкте прут скоты, На женщин бросились навалом, Вспоров потом им животы И. намотавши их кишочки Себе на шею, вроде бус, Они под гогот и смешочки На фотки щёлкались: не трус, Мол, троеротов воин бравый, Добра и правды идеал! Чтоб коммунизм бить, это право Ему мошны строй алчный дал. Пытали жертв, чтоб выбить слово, Где батальона дышит штаб (Вьетминя честь!) сорок восьмого, Но был язык тех, будто кляп! И палачи от ярой злости — Молчанье им острей косы — Глаза выкалывали, кости Дробя, срезали уши и носы, Снимали скальпы, все подсумки Набив добычею битком, И чтоб беременным взвить муки, Жестоко били их пинком И животы потом вскрывали, Живьём глотая их плоды… Не как они кто, — тот в опале, Тому — смерть, муки, кандалы. Пылали хижины горюче… Животных в бойне дикий рёв!.. Дым превращался в аспид — тучи, В колодец старец сброшен, в ров В людей опять летит граната, Чтоб растерзать наверняка… Раздолье «бою» супостата, Морали ценность высока! Потом настал их час обеда, Есть, пить из жертв их черепов… — А что! Достойная победа, Давили гуков, как клопов… — Теперь повысят званье, знамо, Медаль дадут и снимут клип. Затмит свет миру наше знамя. Ай! Троеротии — гип — гип! — В себя еду вваливши с виски, По видакам позрев стрептиз, Хлебнули крови жертв по миске И вновь за фотки с кличем «Cheese!» Поля спалили огнемёты, Разрушен дамб разумный строй… Краж проявили сверхвысоты И, как осиный ярый рой, На жертв набросились остаток, Прикладом в кучу понагнав… Да, троерот на кровь сверхпадок, И совесть в нём не знает прав… Столкнувши скорбных на колени И помочась на них — сортир! — Вмиг превратили всех в мишени, Явив себе азартный тир: Тем отстрелили напрочь уши, Тому влетела пуля в глаз, А этой — в рот, на, мол, покушай! — У той рука вдруг отсеклась… Частили выстрелы в затылки И — шик! — коль строго меж бровей… И прикрывали без заминки Собою матери детей: Cпасти! Спасти родных малюток! Но став от пуль, как решето, Навек стихали — вид сей жуток — Не воскресит их ввек никто… Их троероты, отшвырнувши, Детей приканчивали враз: — Не скажут, били-де, баклуши Мы здесь, бездельем возгорясь! Из жертв растерзанных ворота Соорудя, под гогот, вой, В футбольный раж вошла вдруг рота, Играя жертвы головой… И Злелли рапорт пишет браво, Что за полтысячу врагов Скосил налево и направо, Не отступя на ноль шагов. Ух! Восхитится ротой «Чарли» Любой командования ранг, Как шли за ним в атаки парни, Что необузданный мустанг! И, насладившись мыслью сладкой, И что уже страшила ночь, Он и всё воинство порядком Обратным вон убрались прочь. Остался пепел от деревни И трупы, трупы, кровь и гарь… И тишина. Лишь не плачевны Глаза у смерти. Не бунтарь Она от пяток до макушки За ужас, в косточки играв, — Её любимые игрушки, И не отдаст своих в том прав! Луны нет, звёзд. Мрак. Жуть. Страсть хмуро… Они насквозь прокопчены От дыма и номенклатура Вселенной, все её чины… А, может, это лишь причина, Чтоб не светить им в весь свой блеск, Земли не видеть чтоб кончины, В себе губящей жизни всплеск?!