Читать «Безумная звезда (пер. И. Кравцова под ред. А. Жикаренцева)» онлайн - страница 124

Черепашки двинулись следом, вращаясь вокруг своего родителя.

Двацветок восхищенно следил за разыгрывающимся наверху спектаклем. Наверное, у него был лучший обзор, чем у кого бы то ни было на Диске.

Вдруг ему в голову стукнула ужасная мысль.

– Где иконограф? – заозирался он по сторонам.

– Что? – отозвался Ринсвинд, не отрываясь от созерцания неба.

– Иконограф, – повторил Двацветок. – Я должен сделать картинку этого!

– Неужели ты не можешь просто запомнить? – не глядя на него, осведомилась Бетан.

– Я могу забыть.

– А я никогда не забуду, – сказала она. – Это самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видела.

– Да, гораздо лучше, чем голуби и биллиардные шары, – подтвердил Коэн. – Твоя взяла, Ринсвинд. В чем фокус?

– Не знаю, – ответил тот.

– Звезда уменьшается, – заметила Бетан.

До слуха Ринсвинда смутно доносились звуки спора Двацветка и чертика, который жил в коробке и делал картинки. Это был технический спор о глубине изображения и о том, хватит ли у беса красной краски.

Следует отметить, что в настоящий момент Великий А'Туин чувствовал себя очень довольным и счастливым, а такие чувства, заполняя мозг размером с несколько крупных городов, не могут не излучаться наружу. Таким образом, большинство обитателей Диска пребывали сейчас в состоянии духа, достигаемом после целой жизни, посвященной упорной медитации, или после тридцати секунд курения запрещенной законом травки.

«Вот вам и старина Двацветок, – думал Ринсвинд. – Не то чтобы он не ценил красоту, просто он ценит ее по-своему. Если поэт, увидев нарцисс, сначала долго на него смотрит, а потом пишет длинную поэму, то Двацветок бросается искать книжку по ботанике. И наступает на нарцисс. Правильно Коэн сказал. Двацветок смотрит на вещи, но под его взглядом все меняется. Включая меня самого, насколько я подозреваю».

В небе поднялось собственное солнышко Диска. Звезда уже уменьшилась в размерах и не могла соперничать с ним. Добрый надежный свет Плоского мира разливался по восхищенному пейзажу, словно море золота.

Или, как обычно утверждают более достойные доверия наблюдатели, словно золотистый сироп.

Конец получился эффектный, но в жизни все устроено иначе, поэтому должно произойти кое-что еще.

Взять, к примеру, Октаво.

В тот момент когда его накрыл солнечный свет, гримуар захлопнулся и начал падать обратно на башню. И многие из наблюдателей вдруг осознали, что на них летит самая магическая штуковина на Диске.

Чувство блаженства и братской любви испарилось вместе с утренней росой. Ринсвинд и Двацветок были отброшены в сторону ринувшейся вперед толпой – люди толкались и пытались взобраться друг другу на плечи, протягивая к небу руки.

Октаво приземлился прямо в центре орущей толпы. И что-то хлопнуло. Это был решительный хлопок, хлопок, исходящий от крышки, которая в ближайшее время не собирается открываться вновь.

Ринсвинд посмотрел между чьих-то ног на Двацветка.

– Знаешь, что будет дальше? – ухмыляясь, спросил он.