Читать «Безмужняя» онлайн - страница 31

— А откуда вы знаете, что она хорошо жила со своим мужем? — спросил раввин.

— Об этом знают все. А кроме того, разве вы, ребе, не убедились, что она — благороднейшая из всех живущих в этом мире женщин?

Раввин промолчал, а у Калмана хватило догадливости уйти, оставить полоцкого даяна в одиночестве. Но на следующий вечер Калман пришел снова, и раввин опять расспрашивал его, хорошо ли жила агуна с ее погибшим мужем. Раввин объяснил, что для верного решения важно знать, имеются ли свидетели того, что муж и жена любили друг друга.

Калман привел неопровержимые доказательства: ведь если бы белошвейка не любила своего мужа, она не стала бы ждать его почти шестнадцать лет, тем более что доныне она не отличалась особой религиозностью; а что касается любви ее мужа к ней, то, во-первых, это подтвердит каждый, кто только взглянет на нее, а во-вторых, полгорода знает, что муж любил ее без памяти. Калман еще долго говорил и закончил тем, что если б столяр был жив, он бы даже с другого конца света пешком вернулся к своей жене.

На третий день вечером реб Довид снова сидел в задней комнатке Зареченской синагоги, обложившись томами «Нода би-Иегуда» Хасам-Сойфера и «Беер-Ицхок» ковенского раввина Ицхока-Элхонана Спектора. Устав от изучения книг, он глядел на пламя свечи и бормотал:

— Владыка мира! В респонсах об агунах нет того, что я ищу, но в Торе Твоей написано — милосердия! И сердце мое разрывается от жалости к одинокой женщине, потому что и сам я страдаю. Когда у ковенского раввина заболел ребенок, он молился, чтобы Всевышний помог ему в награду за то, что он занимался проблемами агун. Также и я замечаю, что всякий раз, когда я решаю освободить агуну от прежнего брака, моему Мотеле становится лучше, а когда отказываюсь из страха перед новыми раздорами — Мотеле слабеет. Я знаю, что ковенского раввина никто не преследовал, а меня будут гнать и преследовать. Я знаю также, что в Вильне я совсем не так уважаем, как реб Лейви Гурвиц, назначенный ведать делами агун. Поэтому я еще больше рискую — но именно поэтому я и решусь на такой риск!

Реб Довид отводит взгляд от свечи и снова обращается к книгам.

Решение придется основать на комментарии «Мордехай», который ссылается на рабби Элиэзера Вердунского. Но все ранние авторитеты воюют с рабби Элиэзером, а Бейс-Йосеф нападает на него еще ожесточенней, чем другие. Сослаться на одного из ранних мудрецов и решиться? Реб Довид встает и принимается ходить по комнате: будь что будет! Если никто из раввинов не хочет брать на себя ответственность — что ж, тогда он сам, полоцкий даян, освободит агуну!

Он слышит чьи-то шаги в пустой синагоге и настороженно вздрагивает: не несут ли ему дурную весть? Он резко оборачивается и видит в дверях человека, который сватается к агуне. Реб Довид пристально глядит на пламя свечи и произносит, чеканя каждое слово:

— Пойдите и сообщите агуне, что она может выйти замуж.

— Она уже не хочет, — печально тянет Калман, — она строго-настрого приказала мне оставить ее в покое.