Читать «Безликий» онлайн - страница 137

Пятого июля 1816 года фрегат «Медуза» по дороге в Сенегал потерпел крушение. Капитан с частью команды уплыл на шести шлюпках, а 150 человек остались на большом, но наспех сделанном плоту, не защищавшем от волн. К тому же у людей не было ни парусов, ни весел. Но самое главное, провизии хватило лишь на день. Почти две недели плот носило по волнам. Вспыхивали ссоры и драки, некоторые предпочитали броситься в море, чтобы не быть убитыми и съеденными. На пятый день из ста пятидесяти человек в живых осталось только тридцать два.

Когда судно «Аргус» обнаружило наконец плот, на веревках сушились куски человеческого мяса, а люди были совершенно безумны.

Другим примером может послужить история ирландца Александра Пирса. В 1819 году его за кражу обуви приговорили к семи годам ссылки, отбывать которую ему предстояло на Тасмании. Вскоре Пирс и несколько других заключенных совершили побег.

Они шли через Тасманские леса, и спустя восемь дней чувство голода стало так мучительно, что они убили некоего Александра Долтона, после чего двое беглецов смылись, опасаясь, что и их могут рано или поздно съесть.

За следующий месяц еще двое были употреблены в пищу, и в итоге в живых остались Гринхилл, его друг Трэверс и сам Александр Пирс, который явно намечался на роль следующей жертвы. Однако вскоре Трэверса укусила змея, и у него началась гангрена. Это решило его судьбу.

После того как Пирс и Гринхилл съели товарища, стало ясно, один из них рано или поздно станет жертвой другого. Больше недели они не спали, карауля друг друга. Наконец Гринхилл уснул, и Пирс зарубил его топором.

Добравшись до населенной местности, Пирс был схвачен и посажен в тюрьму, однако вскоре снова сбежал – на этот раз с одним заключенным, опрометчиво упросившим прихватить его с собой. Когда через несколько дней ирландца поймали, в карманах у него обнаружили человеческое мясо – и это при том, что в округе было полно другой еды и необходимость заниматься каннибализмом отсутствовала.

Возможно, начиная употреблять в пищу человечину люди перестают воспринимать ее как нечто запретное, уподобляясь тем самым нашим предкам?

В любом случае я рад, что пришел к каннибализму осознанно, а не под влиянием необходимости. В этом есть что-то чистое, почти священное.

Даже не знаю, что питает меня больше: плоть и кровь врагов или их страх, сочащийся из всех пор их вонючих, слабых тел, которые не заслуживают ничего иного, кроме как послужить материалом моего перерождения!

Есть рыбы, чьи кости так мягки и подвижны, что они могут заглотить добычу, в два раза превышающую их собственные размеры. Я бы хотел увидеть такую, но это невозможно. Эти рыбины живут на слишком большой глубине, их тела приспособлены к высокому давлению. Стоит поднять такую со дна, и она взорвется!

Так и я. С каждым поглощенным куском плоти, с каждым новым кирпичиком, превращающимся в частицу моего лица, я опускаюсь все ниже, ухожу на глубину. Меня уже нельзя остановить, невозможно извлечь из воды. Я приспособился к новым условиям. Если попытаться, я умру!