Читать «Безбилетный пассажир» онлайн - страница 158

Профессор

Шофер дяди Миши Чиаурели Профессор всегда выглядел элегантно, почти как сам дядя Миша. И все время был рядом с хозяином. Когда в Тбилиси приезжали именитые гости (Джон Стейнбек, сын Черчилля, Назым Хикмет), дядя Миша встречал их вместе с Профессором. Так и представлял гостям:

– Познакомьтесь, это профессор.

И гости уважительно именовали Михаила Заргарьяна «господином профессором» и никак не могли понять, что это «господин профессор» все время бережно держит в левой руке. А это была крышка от радиатора, Профессор таскал ее с собой – боялся, что сопрут.

Однажды (когда Чиаурели уже не стало) я наблюдал такую сценку. Девять тридцать утра. По зале с антикварной мебелью, по сверкающему фигурному паркету Профессор катит колесо. Открывает дверь в спальню, закатывает туда покрышку и зовет:

– Верико! А, Верико!

– Что? – не открывая глаз, сонно спрашивает Верико. Как всякая театральная актриса, она поздно ложится и поздно встает.

– Открой глаза! Посмотри!

Верико приоткрывает один глаз.

– Ну?

– С такой покрышкой можно ездить? Можно?!

– Хороший шофер с такой покрышкой может ездить, а у говновоза любая лопнет, – бурчит Верико.

– Вера Ивлиановна, я вас вожу, – напоминает Профессор.

Верико открывает оба глаза.

– Господи, чем я перед тобой провинилась, что ты окружил меня такими идиотами!..

И далее она минут десять с трагедийным надрывом сетует на судьбу. Верико Анджапаридзе критики включали в десятку лучших трагедийных актрис ХХ века, и когда она с таким пафосом говорила на сцене, зал рыдал. Но Профессор был человеком дела и эмоциям не поддавался. Когда Верико утомилась и замолкла, он спокойно произнес:

– Деньги давай.

Верико тяжело вздыхает, переворачивается на другой бок и бормочет:

– В тумбочке посмотри…

А когда у Верико уже не было средств содержать шофера с машиной, Профессор переквалифицировался в футбольные фотографы и прославился больше, чем Чиаурели, и даже больше, чем Верико и Софико. Если в ворота тбилисского «Динамо» забивали мяч, весь стадион, шестьдесят тысяч болельщиков орали: «Профессор, не снимай!!!»

Бута

Бабушка Бута жила отдельно – у нее была своя комната. Когда я три недели прогуливал школу (почему, я рассказал выше), я в девять утра являлся в гости к Буте. Бута усаживала меня в кресло, варила кофе, набивала табаком папиросы (Бута курила, и мама курила, и папа курил, и Верико курила, и Отар курил, и Рамаз курил, и Нюра курила, и я втихомолку курил с одиннадцати лет – только Джиу и собака Бутхуз не курили) и рассказывала о прежней жизни в Кутаиси, о дворянском собрании, о балах (бабушка была урожденная княжна Месхи). Ровно в час, когда заканчивались уроки, я забирал свой портфель и шел домой, каждый раз прихватывая у Буты пару папирос. А Бута делала вид, что не замечает – чтобы не придавать моему курению официального статуса.

Так продолжалось до тех пор, пока Буту не навестила мама.

– Самый внимательный из всех вас мой внук Гиечка, – сказала ей Бута, – каждый день ко мне заходит, чтобы мне скучно не было.