Читать «Башня вавилонская» онлайн - страница 180

— Он подумал, — говорит жена, как всегда, читая мысли всех подряд, только избирательно, — что после Моро они с женой будут шелковые. Второй раз по тому же месту больнее.

Умница Халаби разобрался с газом. Огнетушители. Вчера проводилась плановая замена, и в 3125А, и в переговорной, где Паула — и вообще с 28 по 32 этаж. Сотрудник пожарной охраны. Сослуживец Шварца. Задержан при попытке покинуть здание.

— Мы идиоты. Мы мониторили выпускников… а надо было!..

— Надо было. — соглашается Левинсон. Это он может сказать и в кадре. Хотя звук на Шварца отключен — но вот кадры мы вырежем и вставим в поток… нет, поручим помощнику. Пусть Шварц читает по губам.

Задержанного наверх, к Кейс и Грину. Тут что-то может быть. Время, время.

— Он не маньяк… — говорит Кейс. — Но он работает не с тем, что видит. Тут есть зазор. Ошибка.

Времени очень мало, времени практически нет. Некогда думать, некогда сканировать систему, некогда анализировать микромимику Шварца, допрашивать свидетелей…

Только на ошибку времени более чем достаточно, как водится.

* * *

— Микрофон, — приказывает Сфорца. — Проверьте звук, да, спасибо.

Кейс на взлете разворачивается на звук. Три шага, сбить провод, оттолкнуть этого… придурка, он же все испортит, что он может понимать, он сейчас!..

И влетает в угол двух бетонных стен, и створки раковины схлопываются за спиной. Сопротивление бесполезно. Шерсть, хлопок, шелк, память о раскаленном металле утюга — это то, что перед носом, а вокруг — удачный захват, очень хороший противник. Грин.

— Он же сейчас все… — стонет она шепотом в колючее и гладкое, и знает, что драться бесполезно: бетон ударит и вынесет из реальности. Надолго. Он умеет.

— Тсссс… — говорят сверху. — Я ему доверяю.

— Я не…

Я не могу ему доверять. Он дьявол. У него все не так. Он непредсказуем и непредсказуемо плох.

— Он не маньяк, — хрипит Кейс, пока ее не то тащат, не то несут из комнаты по коридору, куда-то, и неоткуда ждать спасения. — Шварц не маньяк, но он себя убедил, он на грани. — Очень трудно выталкивать слова. Трудно, но необходимо. — Одно движение и…

Ее опускают в кресло перед батареей экранов. Ждут, пока она прокашляется и начнет дышать, и только потом подают стакан. В стакане, конечно, вода. Что в воде — неизвестно.

— Я ему доверяю. И вы доверяйте. Это… Считайте, что это приказ, доктор.

Он сам включает звук, без просьбы. Она пьет воду. Он может и залить насильно, несложно догадаться. Вдруг понятно — прошло всего-то секунд двадцать. Соседняя комната, смежная. И вот — есть экран, а человека за креслом, кажется, уже нет, неважно.

— Господин Шварц, — вкрадчиво вступает Сфорца в динамике и справа, живьем. — Не хочу вас слишком огорчать, хотя вы вовсе не безумны и не сорветесь, но вы ошиблись… попросту неприличным образом. У вас в расчете дыра размером с черную. Антонио не станет выбирать. Господин Шварц, главным пострадавшим в вашей игре буду я. Это мою сестру и моего племянника вы захватили в заложники. Предлагаю вам обмен на себя, подумайте — а я пока кое-что объясню. Вы просто не сможете навязать ему выбор. Понимаете, выбор — это не то, что тебе предлагают. Это то, что ты принимаешь. Нас этому учили с детства. Как раз на подобный случай. Не принимать выбор, чтобы не принимать вину. Виноват тот, кто стрелял, тот, кто взорвал. Вам ведь даже объяснили. Напрасно вы не верите. Вы можете его застрелить, но не можете заставить выбирать. Никаким давлением.