Читать «Башня вавилонская» онлайн - страница 177

— У вас есть десять минут на вашу сделку, — пожимает плечами Шварц, — Впрочем, нет, на сделку у вас есть больше.

— Я уже понял.

И все, и здесь уже никого нет. Тысяча и один способ покинуть запертую комнату. Например, уйти в эфир. Можно еще в себя. А можно никуда не уходить и считать петли.

— Смотри, милый, какой глупый дяденька, — говорит женщина на экране. Шварц, кажется, включил звук, или раньше она молчала. — Он думает, у него что-нибудь получится. Он думает, я не знала, куда выходила замуж… Он думает, он умнее всех предшественников, а их было так много…

Шварц раскачивается на стуле, оглядывает аудиторию. Смотрит на часы. Смотрит на другой экран, где Максим с сумасшедшей насекомой скоростью работает за тремя мониторами сразу, поочередно распоряжаясь в одну и другую гарнитуры — жалко, звука нет, — а Дьердь глядит на его руки остановившимся взглядом, только иногда поворачивает голову или что-то спрашивает.

Картинка Шварцу по душе, судя по усмешке. «Стой и смотри», да?

Вот так вот, через плечо смотри, да?

Возьми себя в руки, Анаит. Ты с тоской и тревогой взираешь на любимого человека, который ничем не может тебе помочь. С тоской и тревогой, а не давясь со смеху.

А то этот идиот заметит.

— Скажите, — подает голос Эми, — а свидетелем чему именно вы меня назначили?

— Это у него ордалия, — не поднимая глаз от экрана, отвечает Антонио. — Божий суд. Обычай довольно древний, восходящий корнями к архаическому праву. В основе идеи ордалии лежит убеждение, что Бог дарует победу правому при любом соотношении сил. Знаете же выражение «Бога нельзя убедить большой армией»? Сказал, кажется…

— Спасибо за справку, — ядовито усмехается Шварц. — Сказала Урсула Франконская после чуда на Марне, как у нас знает каждый школьник.

— Да, так вот он считает, что, если высшие силы не мешают ему вершить правосудие по своему вкусу, значит, он прав и правильно выбрал меру. Только он, конечно, все перепутал. — Антонио замолкает на несколько секунд, потом быстро отщелкивает по планшету серию стилом, — Вальтер, Бога спрашивают один на один. Купи утюг и не плоди лишних сущностей.

— Считай, что я бросил тебе вызов.

— Тогда отпусти посторонних и давай испытаем судьбу по обычаю. Железом, огнем или водой.

— Нет, Антонио, — усмехается Шварц. — Придется тебе все-таки стрелять. В меня или в госпожу Гезалех. В противном случае твои жена и сын умрут раньше, чем ваши люди успеют взломать дверь. У тебя осталось шесть минут на размышления.

— Вальтер… — с ленивым отвращением смотрит на него человек, которому больше не надо притворяться. — Ты все-таки неисправимый франконец. Я, слава Пресвятой Деве, бесплодием не страдаю.

Кажется, Шварц не знает этой истории. Кажется, он не понял, что Антонио цитирует прекрасную даму Катарину Сфорца. Это ей некогда угрожали жизнью детей, а она только смеялась — утроба никуда не делась, значит, дети будут еще. А вот Паула да Монтефельтро, выросшая в доме Сфорца, семейные легенды помнит хорошо. Потому что на этой фразе начинает тихо, но очень заразительно хихикать.