Читать «Башевис-Зингер: Портрет, который ни в какие рамки не укладывается» онлайн - страница 11

В современной книжной индустрии, где велика роль редакторов, внутренних рецензентов и литобработчиков, Башевис–Зингер сумел найти идеально правильную форму, обеспечившую всемирную славу его произведениям. Работа с переводчиками была подлинным творческим актом, где писатель не знал уступок. «Авторизованные переводы» писателя по сути своей стали вторыми оригиналами его произведений. Писатель читал вслух переводчикам текст, небольшими кусками, обсуждал каждое выражение, искал аналоги, тщательно полировал, часто переделывал характеры и сюжет, приспосабливал еврейские рассказы к американскому читателю. Только с английских «авторизованных переводов» писатель позволял делать переводы на другие языки. Поэтому некоторые сделанные в последнее время в России — якобы с идиша и явно вопреки воле писателя — переводы имеют жалкий топорный вид и даже отдаленно не напоминают подлинные тексты Башевис–Зингера. Исключением стали переводы на иврит, сделанные с идиша сыном писателя Исраэлем Замиром.

Уезжая из Польши, Башевис–Зингер бросил там молодую жену Рахиль с новорожденным сыном на руках. Семья их позже попала в Палестину. Единственный сын писателя вырос в кибуце Бейт Альфа, перевел свою фамилию на иврит (Зингер на идише означает «певец», как и Замир на иврите).

Исраэль Замир рассказывал в интервью израильской газете «Едиот ахронот» о своих встречах с отцом в Нью–Йорке:

— Я часто бывал у него на квартире в районе Централ парк. Каждый раз он давал мне доллар. Этого, по его мнению, должно было хватать на проезд и еду. Я удивлялся его скупости, но ничего не говорил. Мне было стыдно сказать, что я голоден.

Известный скупостью Башевис–Зингер по отношению к сыну проявил королевскую щедрость:

— Понадобилось время, чтоб сломить отчуждение, понять, что мир вовсе не черно–белый /…/ Я потихоньку стал читать его книги… /…/ Однажды он спросил меня: «Почему бы тебе не перевести что–нибудь мое?» /…/ Я удивился, но он поддержал меня… Мы долго сиживали вместе /…/ Он читал свои вещи, и мы тщательно, порой часами полировали их, искали нужное слово /…/ пока он не оставался удовлетворенным.

* * *

Замир, похоже, так и не понял, какой поистине царский подарок получил от судьбы. Он до сих пор тщательно избегает слова «отец», подчеркивает, что никогда не называл Башевис–Зингера «папа»: