Читать «Барин» онлайн - страница 52

Слова эти сразу непонятны.

– Что это значит? – Люба спросила.

– Как это, что значит? – Груня удивилось, видно было, что и ей уже кто-то растолковал и теперь она со знанием растолковывает Любе. – Вольные мы теперь, понимаешь. Куда хошь иди, где хошь работай. Теперь наш барин – вовсе не наш барин, а сам по себе. И нет у него уже крепостных. Должон теперь нанимать за плату. А ежели работнику что не нравится, то и уйти может.

– А куда ж уходить? – не поняла Люба.

– Да куда хочешь. Куда душа твоя желает. Иди, нанимайся на работу любую.

Долго ещё Груня растолковывала Любе, что к чему, когда в кухню зашел Митька, постоял чего-то, пооколачивался и ушел, даже ничего не спросил.

Груня плечами пожала.

– Ходит тоже – вынюхивает. Тьфу.

Глава 4

Слухи о том, что царь намеревается дать волю крестьянам, давно ходили. Восстания крестьян, недовольных своевластием помещиков, их жестокостью и самодурством, происходили в последние несколько лет всё чаще и чаще. Иван Ильич знал об этом, но относился ко всему только как к досужим разговорам, не имеющим под собой ровно никакой подоплёки.

Не слишком волновался и тогда, когда узнал о создании комиссий. А когда в марте получил письмо с манифестом и положением об отмене крепостного права, так даже рассердился.

Матери дал прочитать бумаги, та и села на лавку. И как-то даже сразу осунулась.

– Что теперь будет, сыночек? Как теперь?

– Разберёмся, не волнуйтесь.

– Это что же, и землю теперь им отдать нужно.

Иван Ильич вздохнул.

– Наделы каждому крестьянину нужно выдать, а они с них оброк будут платить.

Грустные глаза матери не слишком нравились Ивану. Он и сам был не свой, а тут еще мать так жалко выглядит. Но против царских указов не пойдёшь.

– А дворовые? У нас слуги-то останутся, или и тем землю?

– Дворовые на два года в подчинении. Нужно им жалованье теперь платить.

– Ох, батюшки мои святы? Что же это? Эдак и разориться недолго ежели дворовым жалованье платить. Это теперь наказывать нельзя, ни прикрикнуть, что ли?

– Да кричите сколь хотите, только знайте, что теперь они уже не ваша собственность, а такой же, как и вы, вольный человек. И на вас в управу нажаловаться могут. А если поколотите, то и на каторгу сослать. Во как.

– Батюшки, – запричитала Ольга Филимоновна. – А как мы жить теперь будем? А детушки?

– Да что вы, маменька, раскричались, как жить, как жить? Как жили, так и будем. Только чуть по-иному. Думаете, мне легко осознавать, что теперь Митька мне на равных может ответить. Тоже, знаете ли, несладко.

Для того чтобы прояснить ситуацию, поконкретнее ознакомиться с положениями и актами, поехал Иван Ильич в губернский город, на всеобщее собрание помещиков и владельцев крепостными. Там он многое сумел прояснить. Получил разъяснительные бумаги. Когда ознакомился, понял, что не совсем так всё плохо, как казалось на первый взгляд. Крестьяне, получившие надел, мало того, что не имеют права никуда с него выезжать, но и в случае выкупа должны заплатить втридорога от того, как если бы он продавал эту землю самостоятельно. Так что, получается, что он ещё и поиметь может со всего этого дела. Не такие уж они и вольные крестьяне получаются.