Читать «Барин» онлайн - страница 49

Хорошо по лугу бродить, вольно. Но порой совсем неожиданно в памяти всплывает жизнь в барском доме. Бывает, тянет туда пойти, чувство непонятное, тоскливое. Тянет, точно верёвкой. И нет сил противиться. Идёт Люба на барский двор. Из темноты смотрит в окна хозяйские. Туда, где жила когда-то. Смотрит на служанку новую, что барину прислуживает. На барина смотрит, на движения его и жесты. Порой и до того доходит, что и войти хочется, поздороваться. Сказать: «Вот она – я, ваша Люба. Что же вы, Иван Ильич, совсем обо мне не вспоминаете?»

Как подумается так, сразу со двора уходит. Не хватало ещё, чтобы увидели, как она под окнами околачивается. В хибаре своей ляжет на тюфяк, смотрит в потолок и думы разные думает. Отчего тоска одолевает, не поймёт.

– Ну что, девки, что у вас тут вкусненького будет для Гриши кучера? Я ведь все ноги лошадиные истоптал. Чуть с голоду не помер, пока по хозяйским делам ездил с управляющим, – Гришка был разговорчив как всегда.

– Расскажи, Гриша, что там вообще? – Груня накинулась с расспросами.

– Да там такое, что вам и не снилось. Слыхал я, девки, – он обернулся на дверь, – будто сам царь подписал два указа. О том, чтобы применить наказание к нескольким помещикам, что своих крестьян истязали. Будто суд был, и сослали тех помещиков прямо в Сибирь. А сделали это для того, чтобы все другие помещики о таком деле узнали. И чтобы им неповадно было крестьян наказывать.

Груня с Любой слушали, рты открыв. Так интересно Гришка рассказывал. Он набирал полную ложку каши, заталкивал в рот и пытался говорить. Груня подливала ему взвару, чтобы не поперхнулся, и снова подперев рукой голову, становилась у стола.

– А давеча на постоялом дворе так вообще историю слышал от слуги одного богатого очень барина. Мол, ни богатства не спасли его, ничего, сослали на каторгу, высшим судом присудили. А отчего, знаете?

– Ну?

– А оттого, матушки мои разлюбезные, – он повысил было голос, но Груня показала пальцем, чтоб потише, и Гришка немного тише добавил: – оттого, что девок крепостных портил безбожно.

– Ах ты, – Груня посмотрела на Любу, та покраснела. – И что?

– Что, что – на каторгу сослали барчука. Вот что.

Все переглянулись. Люба взор потупила, повернулась и занялась морковкой в дальнем конце кухни.

– А откуда ж царь узнал про такое? – Груня не унималась.

– Так, видно, девка одна грамотная у них там отыскалась, или попросили кого и письмо царю-батюшке написали – жалобу. И представь, дошло это письмецо до самого царя, он лично и распорядился наказать помещика по справедливости.

– Да это ж надо такое.

– Во-во. И я говорю.

Глава 2

Единственным решением, что показалось правильным, Иван Ильич выбрал то, которое было не слишком удобным ему самому. В сложившейся ситуации он, возможно, впервые за долгое время принял решение, расходящееся с желаниями. Решил отстраниться. Не навсегда, на время. Только на тот период, когда душевная рана затянется, и Люба снова станет такой, как прежде. Он понимал, возврата в прошлое нет, но ведь и там не всё было гладко. Однако же в какой-то момент Люба была добра и ласкова. На то и надежда.