Читать «Байкала-озера сказки Том I разд.2» онлайн - страница 22

— Как мне служил, так и Ванюшке служи!

Вот Ванюшка распрощался с отцом, и этот конь ему достался. Пустил его Ванюшка в чисто поле, в широко раздолье. Сам домой пришел.

— Но, кого тебе отец дал?

— Никого не дал. До церкви дубиной гнал.

А сам соплями замазался, тряпицами завесился, корчагу на голову — сел на печку и сидит. Вот братья бегают. Там царь посадил свою дочь в терем на три этажа и объявил:

— Кто ее достанет, за того и замуж отдам!

Братья чешутся, мажутся, на бал собираются. Ванюшка и говорит:

— Братья, я тоже поеду. Дайте мне кобылу!

— Да ты что, дурак. Тебя свяжут, и нам не уйти! Ты всех людей насмешишь.

— Но дайте мне кобылу, я хоть бабам грибов наберу.

— Тогда бери вон ту, еле ходит, ее черви едят.

Братья уехали на бал. А Ванюшка взял эту кобылу, сел задом наперед, хвост в зубы берет. Доехал до огорода, за хвост дернул — шкуру на огород, мясо под огород:

— Ешьте, сороки-вороны, поминайте моего батюшку!

А сам пошел в чистое поле, в широко раздолье. Свистнул по-молодецки, гаркнул по-богатырски:

— Где мой Бурка-космач ни гулял, был бы на пору готов!

Вот Бурка бежит — мать-сыра земля дрожит, лес ломится, трава клонится. Зелены луга хвостом застилат, промеж ног мелки реки пропускат, из ноздрей пал пышет, из ушей дым столбом валит.

Стал перед его, как лист перед травой. Ванюшка коню в правое ухо влез, а в лево вылез — всю богатырску сбрую вынес, на себя и на коня. Седлал его: потнички на потнички, коврички на коврички, сверх ковричков черкасско седло о двенадцати подпругах шелковых — шелк шамотинский. Шелк не рвется, булат не гнется, чисто серебро в грязе не ржавет. Вставал на стремя тальянско, садился в седло черкасско, отправлялся добрый молодец. Драл своего коня по крутым бедрам. Конь его рассержался, от земли отделялся — скакал выше леса стоячего, ниже облака ходячего.

Братьев обогнал Ванюшка, скакнул и заскочил на первый этаж. А его только и видели. Вот склики скликают, барабаны бьют:

— Кто был? Царь-царевич, король-королевич? Или сильный, могучий богатырь?

А он взвился птицей. Приехал, коня в чисто поле отпустил. Грибов бабам набрал и опеть залез на печку. Тряпицами завесился, корчагу на голову надел.

Вот братья приехали, говорят:

— Кто такой был: царь-царевич, король-королевич или сильный, могучий богатырь? На первый этаж заскочил и птицей улетел.

— А не я ли, братья, там был.

— Ох ты, дурак едакий! Тебя свяжут, да и нам не уйти!

— А вот я-то и был.

Назавтре опеть братья чешутся, мажутся, на бал посылаются. Ванюшка опеть просится:

— Дайте кого-нибудь мне, кобыленку, я хоть бабам грибов наберу.

— Да ты все обдерешь тут! Но вон иди, иману возьми.

Ванюшка поймал иману, сел задом наперед, хвост в зубы берет. Доехал до огорода, дернул иману за хвост — шкуру на огород, мясо под огород.

— Ешьте, сороки-вороны, поминайте моего батюшку!

А сам опеть пошел в чисто поле, в широко раздолье, свистнул по-молодецки, гаркнул по-богатырски. Конь к нему прибежал, Ванюшка на него сел. Драл по крутым бедрам — конь скакал выше леса стоячего, ниже облака ходячего. Полетел, заскочил на второй этаж. Тут совсем народ ладушки бьет: кто такой? Он птицей взвился, улетел. Бабам грибов набрал, пришел и на печку сел. Опеть замазался, закутался, корчагу на голову — и сидит.