Читать «Бабуся» онлайн - страница 10

– А вот и неправда, – вскричала Катя, – я сама видела, как ты дедушку метлой колотила, а он всё молчал, всё молчал… – Собака сама на тебя бросилась…

– Поди ты вон от меня, Прасковья, – с сердцем возразила бабуся. – Вечно ты с жалобами! Знаю я, как Петрок на тебя собак натравливает! Экая сварливая старуха!

– Да, я всё виновата, а Петрок у вас всегда хорош! – Она начала всхлипывать, утирая глаза рукавом своей объемистой кацавейки, и причитала в голос, подбирая всё, что ей приходило в голову. – Говорят, бабуся добрая, жалостливая… Больных лечит, бедных оделяет, а мне что? На меня собаку натравили, исполосовали в кровь вдоль и поперек, да так тебе и надо, старая хрычовка, тебя некому жалеть…

– Хорошо, хорошо, покажи свои раны, я тебя полечу, пожалею, – улыбаясь, уговаривала ее бабуся, как малого ребенка.

Между многими смешными чертами характера Прасковьи, самая уморительная была её страсть к лечению. Здорова она или больна, каждый день чем-нибудь мазаться, что-нибудь пить, хотя бы чистую воду, лишь бы только из маленького аптечного пузырька и под условием, чтобы ей называли лекарство мудреным названием, которое она тотчас перековеркивала, – было для неё верхом блаженства.

– Правда, правда, таки царапнула тебя собака… – еле сдерживая улыбку, говорила бабуся, хотя вместо фунта выеденного на руке мяса оказывалась лишь самая ничтожная царапина. Но чтобы поскорее покончить с нею, об этом уже не входили в пререкания.

– Я же вам говорю, а вы всё не верите… Это еще что! Проклятый пес чуть меня не задушил, дышать теперь не могу…

Бабуся вынимала из шкафа примочку, отливала ее в пузырек и объясняла, как следует ее употреблять. Прасковья тотчас успокаивалась.

– Сердечная моя… ты мне уже вечерком чайку пришли или чего-нибудь там тепленького, чтобы отдышаться… А то из-за пса проклятущего продохнуть не могу… Так сюда и подкатывает… И она показывала своей дрожащей, костлявой рукой то на грудь, то на горло.

– Хорошо, хорошо, только, Бога ради, не жалуйся, – было ей ответом, и Прасковья уходила, совершенно успокоенная и примиренная с жизнью.

Зато Петрок не только не доставлял никаких хлопот, но пользовался всеобщим уважением и доверием и поражал всех своим необычайным трудолюбием. Он только во время покосов не мог поспорить ловкостью и силою с молодыми косцами, но зато в остальных работах превосходил всех местных рабочих; к тому же не было дела, о котором бы он не имел понятия. Трудно было сказать, когда он отдыхал: он вставал раньше всех, ложился позже других, не отдыхал даже в полдень, когда для отдыха возвращались с полевых работ. В такое время он обходил постройки, сад: там сделает подворку к расшатавшейся балке, здесь укрепит половицу, где срежет сломанную ветром ветку, или разбивает куртинки, подчищает дорожки. Он оказался и прекрасным садовником: заметив, что лучшее удовольствие Александры Николаевны ходить на могилу её дочери и сажать на ней цветы, он в праздничное время обнес ее затейливой оградой, обсадил кругом акацией и вьющимися растениями, разбил на могиле цветник и всё это делал с большим вкусом и толком.