Читать «Бабки» онлайн - страница 77

– Как – ласточкой?..

– А вот так! – сказала Галина Степановна. – Раз, захотела – и вот она, родимая! Уже с крылышками. Да только Ягарья наша боялась, что Маруся в птичьем облике не вспомнит, как это: назад превращаться да так птичкой и останется. Потому и приказала ей, чтобы та в ласточку оборачивалась только тогда, когда это может спасти ее жизнь. Я рядом стояла, все видела… Гадина та проклятущая на нашу Маруську пистолет свой наставил, вот Павловна-покойница и отдала ей приказ… А шмотки ее, какие она с себя скинула, я с улицы уже отнесла в ее дом.

– И где она теперь?

– А кто ж ее знает. Ежели душа человеческая и память при ней, то полетает-полетает и вернется к нам человеком. А ежели затянет она, то кто знает, как оно будет…

«Вот тебе и ум, как у ребенка», – подумала про себя Настя.

Никитична достала из-под кровати Ягарьи большой чемодан, где та пожитки свои хранила. Нет, одежда повседневная у нее в шкафу лежала. А здесь должно было быть то, в чем можно, как говорится, в гроб класть… Хотя гробов то и не было тогда. В одеяла людей мотали, если одеяло лишнее имелось, и прям так хоронили. А кого и без одеял… Если бы всех погибших в той войне хоронили в гробах, как то положено, Брянских лесов бы не хватило на столько древесины…

В чемодане были вещи, которые Ягарья надевала, когда в район ездила и все, что имело ценность. В немалой шкатулке лежали украшения, которые ей достались после смерти отца. Часть из них принадлежала маме, часть – бабке-немке, но все дорогое. Был там и перстень Ягарьин с выгравированной буквой М. Но Никитична знала, что побрякушек тех раньше было больше: Павловна не мало их распродала в свое время.

Лежал там и сверток с деньгами, и денег было немало: Ягарья тратила их с умом и мудро распределяла, заботясь о том, чтобы наличность хранилась всегда.

В свертке была записка. Записка для Никитичны.

«Моя дорогая Верочка.

Я знала, что именно ты будешь осматривать мои вещи. В красном мешочке то, что ты ищешь: там и платье, и платок. Обувь на меня не тратьте. Ни к чему мне она там.

В другое время я бы желала, чтобы меня похоронили с моим перстнем. Но только не сейчас. Война пройдет, а золото будет в цене всегда. Наследников фамильных у меня нет, так что теперь это просто кусок золота, не более того. Не себе, так другим поможете…

Вера. Помогай Настасье, как помогала мне… Она справится. Я знаю.

И не плачьте долго. Богу за мою душу и жизни ваши молитесь.

Я вас люблю.

Ягарья Павловна Шумская-фон Майер.»

Как бы не говорилось в записке, Вера Никитична разрыдалась, прочитав ее.

А затем плакали все.

Ванюши уже не было с ними. Копали сами. Под дождем, будучи по колено в грязи. Менялись, копали по очереди. Долго, неохотно… Копали и ненавидели эту яму.

Каждая хотела сказать так много, но никто не смог связать и двух слов. Под звук хлюпающего по грязи дождя и хлюпающих носов проводили Ягарью в последний путь. Легла она аккурат рядышком с бабой Феней.

А затем все бабы по очереди побрели в баню, смыть с себя всю грязь. Но не было ни разговоров, ни посиделок. Помылась, тазик на себя опрокинула и вышла. Ежели, наверное, не грязь, баня в тот день и не топилась бы.