Читать «Афган, любовь и все остальное» онлайн - страница 98

– Рад бы, да нет у меня таких денег.

– Нет так нет. – и женщина уходит, зазывно покачивая роскошными бедрами. Совсем не огорчился от отказа официантки. Никуда она не денется, и цена думаю будет сброшена. Все в это на данный момент упирается.

Домой приехал после ноля. Мама ворчит конечно, но кажется уже привыкает к моим поздним возвращениям. Одно ее успокаивает, что я постоянно трезвый. А это главный показатель благополучия. Многие вернувшиеся из армии, а тем более повзрослевшие на войне мальчики, начинают новую гражданскую жизнь со стакана. А то и со сладкой папироски. Особенно если характер слабый, а служба прошла в тяжелых испытаниях. А я горжусь собой, что отказался от рюмки в ресторане. Хотя желание выпить за близкую удачу присутствовало конкретно. И понимаю теперь, как был прав московский врач. Это я сегодня еще раз ощутил на себе. Нервы на пределе и я готов сорваться от пустяка. Это мой большой и жирный минус, который в любой момент может привести к трагическому проколу. Ударь я швейцара, и весь мой бизнес, вернее его начало насмарку. Что может быть хуже непредсказуемого человека, не владеющего собой. Которым руководят его эмоции. Человек готовый вспылить из-за любой мелочи, из за пустяка, в этой жизни потенциальная добыча для мало – мальски значимого охотника. А кого – кого, а этих самых охотников в нашей стране хоть отбавляй. Все, следующая рюмка, вернее бокал шампанского только на Новый год. А то я что-то много ошибок совершил на гражданке за очень короткое время. А может моя главная ошибка в мирной жизни, это шаг в сторону очень мутной коммерции? Который может вылиться в последствии в трагедию покруче афганской. Тюрьма есть тюрьма. Этого я не знаю, верю в лучшее, и совсем не думаю отрабатывать назад. В общем готовлюсь к худшему, надеясь на лучшее. Напрягаю все силы, чтобы быть победителем. Беспокойные мысли не дают уснуть. Наверное это от элементарного безделья. Ведь пока толком то ничего не делаю. Не устаю физически, вот сон и не идет. Лежу на своем родном диване, пялюсь на светящиеся окна соседнего дома, который в каких то тридцати метрах. И мысленно снова уношусь в далекую горную страну, где живут суровые бородатые люди, которым я и мои земляки принесли очень много хлопот и неприятностей. И это мягко сказано. Ведь наше там пребывание вылилось для них в горе, беду и смерть. Хотя лично себя виноватым не чувствую. Стрелял только в ответ, защищаясь. И оказался там не по своей воле. Мне самому надо было элементарно выживать. Инициативы не проявлял, не толкал ребят на рожон под пули. При любой возможности избегал боевого столкновения. При случае мы тихо отсиживались. Никогда не наводил авиацию или огонь артиллерии на мирный кишлак или просто на людей, определив их колонной душманов. И в тех же кишлаках, пользуясь властью вооруженного человека, не устраивал шмонов, ни другого беспредела. Внушаю себе что стыдиться нечего, а все равно на душе не спокойно. Герой хренов, весь в медалях. Но я награды не просил. Кухню штабную не знаю, но твердо уверен. Если получил я медаль, то кто-то повыше званием, получил награду позначимей. Слышал краем уха, что на них разнарядка. Фиг орден получишь, будь ты хоть трижды героем, если с начальством разосрался. Мне кажется, что и я свои награды получил по разнарядке. Надо кого то награждать, вот и награждали. Кошмарные случаи конечно были. И жизнь моя висела на волоске. Но и тогда я геройствовал ради спасения своей личной жизни и мне вверенных бойцов. А не во имя каких то мутных идеалов. И скажи кому, что через день мне снятся жуткие сны – воспоминания, которых боюсь до липкого страха во всем теле, не поверят. Вот тебе и весь герой на проверку. И до сих пор радуюсь, как последний кретин, что оказался не на месте танкистов, которых помогал вытаскивать из подбитой машины. Ведь от крика пацана – водителя волосы становились дыбом. Который материл нас, умоляя добить его. И тошнотворный запах горелого мяса, которым тянуло из нутра горевшего танка. Какими наградами все это закроешь, сотрешь из памяти? И только улетев в сладкую дрему алкоголя, на немного, на чуть-чуть закрываешься от этой жути. Хватит себя кошмарить. Чтобы отвлечься от мрачных воспоминаний, пытаюсь переключить мозг на что-то приятное. А приятное только одно. Это мечты о Кате, которой так еще и не позвонил. Ее грустные глаза притянули меня очень крепко. А почему грустные? Придумываю ерунду всякую. Она же улыбалась, когда мы с ней танцевали. И в ее глазах совсем не было печали. Завтра прямо с утра звоню. Хватит тянуть, а то с каждым прошедшим днем моя решимость убывает на порядок. И наконец на этой конкретной мысли засыпаю. И как ни странно, сплю крепко и без сновидений.