Читать «Афган, любовь и все остальное» онлайн - страница 70

– А тебя дома девчонка не ждет случаем?

– Случаем нет. Как то не получилось.

– Ну это дело поправимое. Я вижу ждет тебя любовь большая.

– Как это видишь?

– Вот так и вижу. Прабабушка у меня из цыганок. Вот и мне кое что от нее передалось. Гадаю иногда.

– А мне не погадаешь? Интересно как то.

– Не погадаю. Зачем тебе будущее знать. Оно и так придет, не задержится. А вдруг плохое нагадаю. Как с этим жить то? И ты сам никогда на эти гаданья – предсказанья не ведись. Живи как живется, не думай о плохом и все будет хорошо. – моя Галочка смеется, ее руки нежно ласкают, снова и снова будоража меня. Я ее буду помнить всегда. Настоящие женщины встречаются очень и очень редко. И что удивительно, все мои любовницы с именем Галина, будут самые горячие в постели.

Уже пять часов в полете. Вот команда всем застегнуть ремни, идем на посадку. До нее где то сорок минут. Все пассажиры еще спят и можно не тащиться в туалет переодеваться. Зачем парадную форму по туалетам таскать. Открыл сумку. Разложил на соседнем кресле китель. Скинул камуфляж, натянул галифе, офицерские хромовые сапоги. Камуфляж и ботинки с высоким берцем аккуратно сложил в сумку. И только тогда одел китель. На котором справа рубиновым блеском скромно и солидно отсвечивает орден: «Боевая Красная Звезда». Слева две медали: «За Отвагу» и «Боевые Заслуги». Не знаю почему, но я стесняюсь этих наград. Вот и по Москве проходил в основном в камуфляже. Наверное не привык, что на меня очень уж пристально обращают внимание. Но в родной город я просто обязан прибыть в полном параде. Ведь меня будет встречать мама. Кстати, когда пойду в военкомат становиться на учет, у меня на груди вместо наград будут орденские планки, к которым добавлю еще нашивку за ранение.

Самолет коснулся полосы, резкое торможение вдавило в кресло. И вот уже не спеша катит к аэровокзалу. Встали всего в ста метрах от него. Подали трап. Пора. Сдерживая волнение, затягиваюсь офицерским ремнем. Мне уже можно такое нарушение формы. Берет на глаза, сумка в руках. Кажется, что сердце стучит оглушительно. Чего это я так трясусь? Не понять. Ведь буквально десять минут назад был спокоен, почти апатичен. А вообще-то не каждый день прибываешь домой после двух лет разлуки. Медленно, ужасно медленно тянется народ по проходу на выход. И пока я бреду в этом потоке, все пялятся на меня, как на какое то чудо. И мне кажется, что смотрят откровенно и нагло. Может сверкаю, как новогодняя елка? Если честно, то на мне многовато блестящего. Надо бы оставить только парашютик десантника и все. А то точно на клоуна похож. Явное внимание меня снова угнетает, возвращая плохое настроение. Но вот и выход. Девушка – стюардесса ласково улыбнулась, и своей доброй улыбкой сняла раздражение, вернула радость жизни. А что грустить то? Через пять минут увижу маму и всех родных. И уже с легкой душой сбегаю с трапа. Спешу, широким шагом обгоняю пассажиров. Среди встречающих сразу увидел маму, сестру с детьми и мужем. Увидели меня, машут. И я им, сорванным с головы беретом. И все ни как не пробиться сквозь толпу встречающих. Еще чуть-чуть и я в объятиях, маминых слезах. На нас смотрят, многие женщины в толпе утирают слезы. Как в песне, радость со слезами на глазах. Боже, спасибо тебе, что я прибыл на собственных ногах, а не на инвалидной коляске. А еще того хуже, в цинковом гробу. Эта страшная мысль мелькнула и исчезла, уступив место радости и счастью.