Читать «Аты-баты шли солдаты (сборник)» онлайн - страница 28

— Только он ничего не понимает в литературе, представляешь, какой кошмар? Ну ничегошеньки! В танках уже понимает, а в литературе — еще нет, представляешь? Я ему объясняю, объясняю, а он — ну совершеннейший… — она поискала слово, — танкист!

— Он очень вырос, — сказала мама.

— А знаешь, почему он так быстро растет? Потому что все время дерется.

— Из-за тебя?

— Конечно! — с гордостью призналась дочь.

— Тебя все еще дразнят? — помолчав, тихо спросила мать.

— Вот потому-то он и дерется, — девочка вдруг погрустнела и отложила ложку.

Мать и дочь помолчали, и в этом молчании была огромная горечь. Наконец мать, подавив вздох, спросила:

— Как, ты сказала, его зовут?

— Егор.

— А фамилия?

— Трофимов. Егор Трофимов. Его папа в командировке. Только не как наш. В настоящей, понимаешь? А мама учится в твоем институте.

«Мамин» институт оказался медицинским, и сама мама девочки в простеньком халате санитарки работала в раздевалке, принимая от студентов плащи, зонты и сумки. Она исполняла эту работу с тем же безулыбчивым лицом, быстро и молчаливо, но, посмотрев на одну из студенток, вдруг задержала номерок и тихо спросила:

— Вы Трофимова?

— Да, — с некоторым удивлением ответила Люба. — А в чем, собственно, дело?

— Нам надо поговорить.

Молодой мужчина явно преподавательского вида задержался возле колонны, поглядывая на студентку и санитарку.

— У меня сейчас лекция.

— А после нее, перед анатомичкой, — двухчасовой перерыв.

— Все-то вам известно, — усмехнулась Люба. — Вас, кажется, Аней зовут? Извините, не знаю вашего отчества.

— Санитарок принято называть по именам.

— Студенток тоже.

— Я буду ждать вас в сквере, Любовь Андреевна. Поверьте, это очень серьезно.

И отошла в глубь раздевалки, прекратив разговор. Может быть, потому что заметила особый интерес очень любопытного преподавателя возле ближайшей колонны.

Стояла осень, и в маленьком городском сквере печально шуршали под ногами листья. По аллее шли две матери: санитарка и студентка одного института.

— Наши дети дружат три года, — говорила безулыбчивая мать девочки. — Сначала мне казалось, что это — детская блажь…

— Думаю, ваши опасения абсолютно беспочвенны, — неприязненно перебила Люба.

— Напротив, Любовь Андреевна, я очень рада. Право, очень. Маша воспитывается без отца, ей просто необходим друг, советник, рыцарь, наконец.

— Господи, какая я ревнивая дура! — улыбнулась Люба. — Мне показалось, что вы не доверяете этой дружбе. А ведь мой Егор — Трофимов, это совершенно особая порода. Они не умеют объясняться в любви, не дарят цветов, забывают о ваших днях рождения, но… Знаете, сколько раз мой Егор приходил домой с разбитым носом?

— Я знаю, сколько раз моя Маша возвращалась счастливой. И вот как раз об этом, об их счастье я и хотела бы поговорить…

Безулыбчивая санитарка вдруг оглянулась и замолчала. Какая-то мужская фигура мелькнула на пустынной аллее. Очень похожая на институтского преподавателя.

— Как отвратительно, — брезгливо и одновременно с этим устало сказала мать девочки. — Как отвратительно, когда бывшие сослуживцы добровольно следят за каждым вашим шагом. Это преподаватель с кафедры марксизма-ленинизма, когда-то он очень любил бывать у нас дома. Не оглядывайтесь, Любовь Андреевна, вам еще предстоит сдавать ему экзамен. Давайте сядем на ту скамью, к ней ему подползти будет затруднительно.