Читать «Атомная подводная эпопея. Подвиги, неудачи, катастрофы» онлайн - страница 46

Бутылка точно приземлилась на металлическое ограждение. Брызнула пена, и все облегченно перевели дух. В это же время Борис Акулов разбил бутылку шампанского в реакторном отсеке. Он это сделал мастерски — матросы потом два дня собирали осколки.

При выходе на открытое пространство не обошлось без курьеза. К вечеру поднялся сильнейший ветер, который в мгновение ока снес всю старательно придуманную маскировку. Полетели над причалом тенты, загудели листы фанеры. Так что лодка наша родилась на свет, как и полагается, голенькой, если не считать спрятавшего рубку деревянного сарая и маскирующего хвостовое оперение ящика.

Патрулировавшая в окрестностях завода группа охраны обнаружила на берегу зевак, желавших своими глазами увидеть вновь спускаемый корабль. Назначение его не всем было понятно, и это порождало оживленные споры. Действующие по инструкции охранники принялись призывать людей расходиться, и делали это следующим образом:

— Товарищи, расходитесь пожалуйста! Ничего интересного здесь нет — спустили на воду первую атомную подводную лодку.

Получив столь компетентное объяснение, люди удовлетворенно расходились. Как потом выяснится, в иностранные разведывательные органы эта информация не попала: многие из собравшихся на берегу имели какое-то отношение к секретным объектам и особенно не болтали языками. Да в то время и боялись говорить лишнее...

По нашей части первый спуск на воду прошел благополучно. Лодку отбуксировали в бухту и пришвартовали, уперев носом в плавкран. Случилось это в апреле 1957 г.

Зверь на привязи

Директор Северодвинского судостроительного завода Евгений Павлович Егоров сразу согласился с нашим предложением доверить экипажу охрану и обслуживание лодки, хотя стояла она еще у стенки одного из цехов завода и ответственность за нее нес именно он.

Егоров понимал, что сдаточная команда завода послана на учебу в Обнинск слишком поздно, и при всем старании наших офицеров и местных физиков к моменту швартовых испытаний на заводе не было ни одного инженера, способного управлять атомной установкой. Максимум, что удалось сделать, это подготовить старшин отсеков, не связанных с ГЭУ, но зато каких! Старшина шестого турбинного отсека Фролов первым среди работников Министерства судостроения стал Героем Социалистического труда вместе со своим директором Егоровым. Последний в течение целого года дневал и ночевал на корабле, поскольку приходилось принимать множество сложных и дорогостоящих решений прежде, чем экипаж перешел к ходовым испытаниям.

Вскоре после спуска лодки на воду к ее борту был пришвартован сторожевой корабль Северного флота «Леопард». Новейшее судно, у которого паровая турбина аналогична нашей. Соорудили паропровод — трубопровод на шарнирах, чтобы волна его не переломила, — и благодаря пару «Леопарда» начали обкатку турбин и швартовые испытания всего корабля, кроме реакторов. Одна только обкатка ходовой части заняла не менее двух месяцев; программа испытаний турбин, двигателей, винтов была обширной. Крутили на всех оборотах, во всех режимах — передний ход, задний ход! Было это уже зимой 1957/58 г.