Читать «Атланты, Кутгар» онлайн - страница 185

- Зачем ты сделал это?

- Док, я же обещал доставить тебя на Землю.

- Зачем?

Я мило улыбнулся, стараясь растянуть тонкие тумаитские губы как можно шире.

- Я хочу этого, док. И я привык исполнять свои желания.

- Тебе нужна игрушка или покорный слуга? Говоря это, доктор с трудом взгромоздился в кресло.

- Клянусь, док, как только мы окажемся на Земле, я немедленно отпущу тебя.

Олему окончательно расхотелось умирать.

- И что я там буду делать?

- Что пожелаешь. Захочешь - и я сделаю тебя королем. Не хочешь быть королем - можешь стать Богом.

- Бога нет! - строгим тоном убежденного атеиста воскликнул доктор.

- Но его можно создать. Это совсем несложно.

- А потом тебе придет в голову сжечь и Землю!

- Что ты, док!

- Но ведь ты уничтожил Марагас.

- Это разные вещи. Кроме того, готов признать, что в случае с этой голубой планеткой я действительно несколько погорячился.

Доктор фыркнул, словно ошпаренный кот.

- Это ты называешь погорячился! Ты говоришь о гибели целого мира так спокойно, словно речь идет о разбитой чашке!

По моему убеждению, Марагас стоил немногим больше разбитой чашки, но я не стал говорить этого доктору Олему, дабы не вызвать у него новый приступ истерии. За прошедшие со дня гибели Марагаса дни доктор успокоился, бузя скорей из-за упрямства и скуки. Он даже, стал снисходить до разговоров, обличая мою гнусную сущность. Порой получались занятные перепалки, сводившиеся в конечном счете к одному и тому же. Доктор твердил о том, что я был не вправе так наказывать планету. Я же утверждал обратное. Олем оказался умелым спорщиком, ко всему прочему и неглупым. Выяснилось, в ранней молодости он увлекался запрещенной литературой и знал куда больше, чем мог позволить себе рядовой атлант.

Наибольшую остроту диспут принимал, когда разговор заходил о Боге. Доктор утверждал, что я не должен был уничтожать Марагас хотя бы на том основании, что уничтожая целый мир, я тем самым провозглашал себя Богом.

- Лишь Бог претендует на вседозволенность. Лишь он декларирует свое право карать народы. Уничтожая планету, ты таким образом пытался объявить себя Богом.

- Док, мне приходилось бывать Богом, - со смехом отвечал я. - Бог - моя последняя ипостась на Земле. Но данный случай - полная противоположность тому, что утверждаешь ты. Сжигая Марагас, я развенчивал Бога. Ведь я объявил право человека на абсолютную смерть, на то, что принадлежит лишь Богу. А значит, я низвергаю Бога до человека!

- Тоже мне богоборец! - фыркал доктор. - Не-е-ет, ты делаешь обратное. Ты пытаешься возвысить себя до Бога!

Я возражал.

- Это было бы лишь в том случае, если б я уничтожил Марагас собственной энергией, но ведь я воспользовался оружием, созданным человекоподобными существами. Значит, я передаю этим существам право на божественную кару!

- Ты фарисействуешь! - кричал доктор, и все возвращалось на круги своя.

Наблюдая за доктором, я сделал немало интересных открытий. В частности, я пришел к выводу, что человек не столь жалостлив, каким порой хочет казаться. Чаще жалость на деле является сентиментальностью. Человек скорей прольет слезу на страницу мыльного романа, чем на тело покинувшего этот мир приятеля. Он склонен внимать собственным чувствам, нежели чужим страданиям. Смерть реальная, но не очень близкая, воспринимается в значительной мере абстрактно. Бог дал, Бог взял. И еще даст.