Читать «Атаман Краснов и Донская армия. 1918 год» онлайн - страница 19

Когда началась Первая мировая война, Чернецов по мобилизации попадает младшим офицером в 26-й Донской полк, второй полк 9-го полкового звена. Вместе с полком в составе 4-й Донской дивизии Чернецов сражается против австрийцев и немцев, получает два ранения — 20 ноября 1914года у деревни Лехово и 27 февраля 1915 года у деревни Александрово, — награждается еще одним Станиславом, двумя Аннами и за деревню Александрово — Владимиром. С 30 августа 1915 г. он назначается командиром партизанской сотни 4-й Донской дивизии. В условиях позиционной войны специально создаваемые при кавалерийских и казачьих дивизиях партизанские сотни стали наиболее активными и результативными частями. Вскоре Чернецов награждается «Георгиевским оружием» за нападение с сотней на немецкие позиции у деревни Гривнек, во время которого была уничтожена рота немцев и взято 12 пленных. В 1916 году Чернецов получает чин подъесаула (старшинство с 13 августа 1915 г) и есаула (старшинство с 20 февраля 1916 г.) и 12 августа вновь попадает в госпиталь. Больше на фронт он не возвращается. Во главе 39-й особой сотни он несет службу в угольном районе, сдерживает столкновения между шахтерами и администрацией шахт, а в 1917 году активно включается в политику. От родной станицы Калитвенской Чернецов избирается делегатом на Большой Войсковой Круг.

На Круге Чернецов всегда занимает более решительную позицию, чем большинство остальных делегатов. Когда Круг признает власть Временного правительства и высказывает уверенность, что оно оградит страну от анархии и разрухи, Чернецов предлагает дополнить эту резолюцию указанием, что донское войско готово оказать реальную поддержку Временному правительству. «Войсковой Круг отнесся к этим речам несочувственно, и поправка была отвергнута»⁹⁵.

После корниловского выступления Чернецов на Круге заявляет: «Дело не в самом Корнилове, а в одушевлявшей его идее — спасения России. Эту идею теперь пытаются забросать грязью... Где, например, свобода личности? Даже при старом режиме было лучше... Всюду идет разрушение, а никаких новых ценностей не создается»⁹⁶.

В угольном районе, где отношения рабочих с работодателями были обострены до предела, Чернецов не уклонялся от конфликтов. Он был напорист, самоуверен, даже развязен. Газеты смаковали сцены: Чернецов на собрании рабочих сидит у стола президиума и щелкает себя стеком по сапогу:

— Кто назвал мое поведение нахальным? Значит, никто не назвал? Тааак...

... Чернецов ставит по стойке «смирно» солдата — председателя местного революционного комитета...

... Чернецов спокойно говорит рабочим, окружившим его авто:

— Через 10 минут здесь будет моя сотня... задерживать меня не советую...

А вот крови шахтеров, в чем его обвиняли впоследствии, на нем не было. При том уровне демократизации и гласности любое убийство прогремело бы на всю Область Войска Донского, на всю Россию... Даже позже, после Октября, когда, разоружая Парамоновский рудник, Чернецов арестовал 40 рабочих-дру-жинников, из Новочеркасска пришел приказ освободить их и, естественно, был выполнен.