Читать «Асфальт и тени (Рассказы, повесть)» онлайн - страница 130

Каждая эпоха наперебой предлагала нам свою, самую истинную, самую правильную трактовку любви, и мы, законопослушные, соглашались. А что поделаешь, не согласишься — еретик, изменник, враг народа. Но при этом все как-то не так получалось: чем больше мы любили Бога, тем сильнее ненавидели свое тело и людей, верующих в иного бога. Чем ярче пылал в нас пламень патриотизма, тем чаще мы зарились на соседние земли, чем более верноподданнически склоняли головы, тем скорее у нас зрели и пожирали своих творцов революции, чем громче кричали о демократии, тем скорее наступала диктатура. Казалось бы, человечество давно должно было погибнуть в железных тисках такой любви, но этого не произошло, и только по одной причине: ваш сын вчера вечером убежал на свидание и вернулся под утро с впалыми щеками и горящими от счастья глазами.

Скурашу казалось, что допотопный лифт еле ползет в своей узкой вертикальной норе, явно не предусмотренной довоенной архитектурой. Легкое жжение щек, сохнущее небо, неощущаемая боль от впившихся в ладони шипов багряных, под стать осени, роз говорили о чем-то приятном, давно позабытом. Мал юту это и радовало и злило.

Дверь тридцать шестой квартиры на пятом этаже была слегка приоткрыта. В ярко освещенной прихожей, стены которой были украшены деревянными резными панно с экзотическими фруктами и неведомым зверьем, к огромному, от пола до потолка, овальному зеркалу в такой же резной раме скотчем была прилеплена записка:

«Кухня направо, кофеварка сейчас закипит, все остальное на столе. Скоро буду. И. М.».

Запах хорошего кофе безраздельно властвовал в просторной, в два окна, кухне. Усиливающееся шипение агрегата, сверкающего черным пластиком и матовым блеском нержавейки, мигающего лампочками и крохотным дисплеем, наконец обернулось громким клокотанием, и в прозрачный пузатый кофейник со стоном облегчения полилась пульсирующая и горячая темная струя. Кофеварка постепенно успокоилась, замолчала.

Тишина незнакомого жилища навалилась на нерешительно переминающегося с ноги на ногу Малюту. Квартирные звуки и шорохи, поначалу разбежавшиеся прочь от незнакомца, осторожно, как любопытные щенята, стали вылезать из своих укромных уголков и с опаской приближаться к нему, залезать в уши, будоражить воображение. Где-то скрипнуло, чуть слышно прошелестел какой-то едва уловимый шорох, тихо заплескалась вода. На ее звук, как лунатик, почему-то и пошел Скураш.

Не обращая внимания на внушительные размеры комнат и их убранство, он, затаив дыхание, осторожно крался к источнику призывного, все усиливающегося клокотания вырвавшейся из тесных труб влаги. Вот она, нужная и почему-то тоже приоткрытая дверь. Бессовестно яркий свет тонкой полоской показывал своим острием направление дальнейшего движения. Малюта, конфузясь своего мальчишества, набрав полную грудь воздуха, решительно просунул в ванную руку с букетом, отвернул лицо подальше от манящего света и для верности плотно закрыл глаза.