Читать «Апокалипсис в искусстве. Путешествие к Армагеддону» онлайн - страница 14
Софья Андреевна Багдасарова
При императоре Александре I Российское Библейское общество создало русский перевод текста Нового Завета, который был напечатан в 1821 году. Но Синод вынудил государство прекратить деятельность общества. Распространение русского издания было запрещено. Но интерес к знакомству с текстом Библии не утихал: так, в 1850-х этот русский перевод начали перепечатывать там, где это можно было делать без одобрения цензуры – за границей.
Попытки самостоятельных переводов некоторых книг предпринимали священники и светские лица – в частности, Василий Жуковский перевел весь Новый Завет параллельно с работой над «Одиссеей». Наконец, в 1876 году, после долгой работы, был опубликован Синодальный перевод Библии. Он разошелся и продолжает расходиться огромными тиражами – и, конечно, после его публикации уровень знакомства читающей публики с «Откровением» кардинально изменился. Например, в 1883 году были написаны сразу два эмоциональных стихотворения целиком по мотивам книги – «Аваддон» А. Фета и «Из Апокалипсиса» К.Р. (см. Приложение), и со временем число произведений самых разных авторов возрастает. В этот же период возникает нечто новое и в изобразительном искусстве – эскизы фресок Виктора Васнецова.
Мотивы «Откровения» в той или иной форме (эпиграфы, скрытые цитаты или поэтический пересказ целых глав) встречается у большинства русских поэтов. Вот лишь начало их списка: Апухтин, Блок, Брюсов, Бунин, Волошин, Гумилев… Иногда отсылки к «Откровению» – это всего лишь намеки, и уловить их может лишь хорошо знакомый с текстом книги. Поэтому в Приложении к данному изданию помещена небольшая подборка этих поэтических текстов – после прочтения иллюстрированного «Откровения» даже давно известные тексты Серебряного века приобретут новую глубину.
Разумеется, не минуло воздействие «Откровения» и прозу. Это может быть просто использование ярких клише – как пример, террорист Савинков свои полуавтобиографические романы называет «Конь бледный» (1909) и «Конь вороной» (1923). Многочисленны также и традиционные размышления о судьбах России в апокалиптическом ключе, которые продолжили писать и в эмиграции. Отлично был знаком с «Откровением» и Булгаков, что прочитывается не только в «Мастере и Маргарите», но и в сочинениях о Гражданской войне. Удивительно, но не единожды в русской литературе появляется немного комическая фигура комментатора-любителя, фаната «Откровения»: Достоевский вводит такого персонажа, чиновника Лебедева, в «Идиота», а у Шолохова в «Тихом Доне» этим занимается дед Гришака. Поскольку материала очень много, тема апокалиптических и эсхатологических мотивов в русской литературе сегодня активно исследуется литературоведами.
В советское время «Откровение» вместе с другими библейскими книгами, конечно, пропадает с горизонта публики. Для многих первым знакомством с ним стал роман братьев Стругацких «Отягощенные злом, или Сорок лет спустя», опубликованный в 1988 году в «Юности», где история Иоанна и Прохора служит своего рода вставной новеллой (причем, как и в одной из импровизаций Василия Жуковского на тему «Откровения», связанной с фигурой Агасфера). Следующий всплеск темы литературоведы видят в постсоветский период – эпоху распада страны, на сей раз уже другой, причем много стихов сочиняют священники.
