Читать «Античная наркомафия -7» онлайн - страница 390

И тогда уже вступает в действие фактор служебного рвения. Ведь что есть цель и смысл жизни римского элитария? Это его cursus honorum. Прошёл он его если и не весь, то хотя бы уж по консульство включительно — жизнь удалась, а если так и не достиг его и не уселся опосля на почётных передних скамьях среди сенаторов-консуляров, стало быть, и жизнь его прожита зря. Но преторов избирается каждый год шесть штук. Позже, Юлька говорит, вспомнят и о принятом ранее законе и будут избирать то по шесть, то по четыре, но пока-что ещё избирают по шесть, так что шансы достичь претуры у римского элитария неплохие. Но цель-то ведь — консульство, а консулов каждый год избирается всего двое, и выходит, что в среднем лишь одному из трёх преторов светит вожделенное консульство. А значит, надо хорошенько отличиться во время претуры, чтобы повысить свои шансы на консульских выборах. Хорошо тем, кто в Риме свою претуру исполняет, находясь на виду у избирателей и нарабатывая у них очки. Неплохо тем, кто в воюющей провинции победу одержит, за которую сенат триумф присудит. А как отличиться тем, кому и с провинцией не повезло? Только и остаётся такому, что служебное рвение на каждом шагу проявлять в надежде на то, что другим не повезёт, и они отличатся меньше. И тут вдруг такой подарок судьбы, как дополнительное поручение сената, да ещё и по столь животрепещущему для избирателей вопросу, как выявление и кара возмутивших народ гнусных злодеев!

Конечно, воинская слава ценится повыше, и военный триумф более удачливого соперника всегда затмит славу борца с вредителями. Но во-первых, войны и в воюющих провинциях не каждый год случаются, так что это надо ещё, чтобы сопернику повезло. А во-вторых, и везения может ещё не хватить. Это консулам сенат триумфы полноценные присуждает, если есть за что, а преторам — весьма неохотно и скупо, так и норовя триумф для них зажать, а ограничиться простой овацией, которая хоть и тоже почётна, но совсем не так, как настоящий триумф. А ведь и её ещё нужно суметь заслужить, и если этого не удалось, то и славы никакой не будет. А популизм — он ведь тоже на маленьких простых человечков действует безотказно. Вон как те же плебейские трибуны популярность себе в массах нарабатывают, и не перенапрягаясь особо служебной рутиной, и занимаясь больше саботажем, чем созидательной деятельностью! А тут — аналогичная возможность судьбой преподнесена, и кем надо быть, чтобы её упустить? Ну подумаешь, пострадают от этого люди, обвинённые в злодеяниях тёмной толпой, так толпа же зато довольна будет, а она и есть будущие избиратели. И это даже хорошо, что всем этим ему приходится заниматься в зоне далее десяти миль от Рима, то бишь в сельской местности. Голосование на выборах окончательное по трибам идёт, одна триба — один голос, а из тридцати пяти римских триб только четыре городские, а все остальные — сельские. Пусть те четыре голоса городскому претору достаются, не жалко, ведь ему-то достаётся — если он сумеет удоволить толпу в сельских трибах, конечно — тридцать один! Их ещё может, конечно, перехватить везунчик триумфатор, но это неизбежный в таком деле риск, и если такой беды судьба не допустит — популярность в сельских трибах перед консульскими выборами почти гарантирована. И тогда — вожделенное консульство и уже гарантированное вожделенное место на передней скамье сенаторов-консуляров после него! Есть ради чего пойти на поводу у той толпы!