Читать «Антихристианин» онлайн - страница 6

12

Вычту двух-трех скептиков - в истории философии это приличный тип: остальные не знакомы и с самыми элементарными требованиями интеллектуальной благопристойности. Они как самки - все эти великие мечтатели и диковинные звери: у всех "прекрасные чувства" сходят за аргументы, вздымающаяся грудь - за меха, раздуваемые божеством, убеждение - за критерий истины. Напоследок Кант попытался - по-немецки невинно - придать наукообразный вид этой форме порчи, этому отсутствию интеллектуальной совести, он изобрел понятие "практического разума" - особого разума, когда уже не надо беспокоиться о разумности, коль скоро заявляет свои права мораль, коль скоро громогласно раздается требование: "Ты обязан!.." Если мы примем во внимание, что почти у всех народов философ наследует и развивает тип жреца, то нас уже не уди- вит эта привычка чеканить фальшивую монету, обманывая самого себя. Коль скоро на тебя возложены священные обязанности - как-то: совершенствовать, спасать, искуплять людей, коль скоро ты носишь божество в своей груди и выступаешь рупором потусторонних императивов, то ты со своей миссией недосягаем для чисто рассудочных оценок, тебя освящает обязанность, ты сам тип высшего порядка!.. Что жрецу знание! Он слишком высок для наук!. А ведь до сей поры царил жрец!.. Он определял, что "истинно", что "неистинно"!..

13

Не станем недооценивать следующего: мы сами, мы, вольные умы,- мы воплощенное объявление войны всем прежним понятиям "истинного" и "ложного"; в нас самих - "переоценка всех ценностей". Самого ценного приходится ждать дольше всего, а здесь у нас самые ценные выводы - методы. Все методы, все предпосылки нашей сегодняшней научной мысли тысячелетиями вызывали глубочайшее презрение: ученый не допускался в общество "приличных" людей считался "врагом бога", презирающим истину, считался "одержимым". Человек, занятый наукой,- чандала... Весь пафос человечества, все понятия о том, чем должна быть истина, чем должно быть служение науке,- все было против нас; произнося "ты обязан!..", всегда обращали эти слова против нас.. Наши объекты, наши приемы, наш нешумный, недоверчивый подход к вещам... Все казалось совершенно недостойным, презренным... В конце концов, чтобы не быть несправедливым, хочется спросить, не эстетический ли вкус столь долгое время ослеплял человечество; вкус требовал, чтобы истина была картинной; от человека познания вкус равным образом требовал, чтобы он энергично воздействовал на наши органы чувств. Скромность шла вразрез со вкусом.. Ах, как хорошо они это почуяли, индюки господни...