Читать «Ангелы мщения» онлайн - страница 86

Тот снайпер больше не стрелял, и Клаве Логиновой за него приписали к счету сразу десять очков. А в тот день она долго не могла успокоиться, трясло.

«Тась, давай подожжем сарай? — предложила Аня. Далеко на немецкой стороне маячило серое строение с соломенной крышей. — Хоть попугаем немцев». До немецкого переднего края было далеко, метров восемьсот, попасть в солдата удавалось редко. Да и вели они себя осторожно, пуганные.

8 октября 62-я стрелковая дивизия сменила у литовского города Калвапря 16-ю гвардейскую дивизию. 17-го пошли в наступление. 23-го Совинформбюро сообщало: «Войска 3-го Белорусского фронта, перейдя в наступление, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации прорвали долговременную, глубоко эшелонированную оборону немцев, прикрывавшую границы Восточной Пруссии, и вторглись в пределы Восточной Пруссии на 30 километров в глубину и 140 километров по фронту». Наступление не имело успеха, 3-й Белорусский фронт перешел к обороне. Кончался октябрь.

Взвод Ани Мулатовой на участке фронта в деревне Рачки под Сувалками вернулся к своей основной работе: девушки-снайперы на рассвете занимали места у амбразур в траншеях, подкарауливая зазевавшихся солдат противника. Немцы тоже не зевали.

Поджечь сарай? Сказано — сделано, начали стрелять зажигательными патронами по крыше. Аня зарядила зажигательный патрон — они, в зеленой оболочке, у нее и товарищей всегда были при себе. Выстрелила, пуля взорвалась на крыше. Крыша зашипела, загорелась и сразу погасла — мокрая. Тут же зарядив еще один зажигательный патрон, Аня выстрелила снова.

Что случилось потом, она не поняла: услышала треск и посыпался вокруг песок. По глазам полилось что-то теплое. «О боже, кровь!» Крови Аня боялась страшно. Тася, увидев кровь, тоже перепугалась и плакала. А с Аней было все в порядке. Она увидела, что разрывная пуля, отрикошетив от ствола винтовки, в щепки разнесла ложе. Маленький осколочек попал Ане в лоб, оставив на память о себе треугольный шрамик. Вытащив винтовку из амбразуры, она села с ней на землю, обняла ее и «начала реветь». На крик сбежались солдаты — днем в основном стояли «старики», лет сорока и старше: молодых ставили на пост ночью. О чем тут плакать, если пуля немецкого снайпера разорвалась в нескольких сантиметрах от твоей головы, не причинив тебе никакого вреда? «Анюточка, что ты?» — успокаивали «старички». Она, плача, объяснила, что жалко ей винтовку. «Да что ты, винтовка будет целая! Вон, в оружейную мастерскую отдашь, тебе это ложе сделают! Самое главное, что не разбили прицел!»