Читать «Ангел страха. Сборник рассказов» онлайн - страница 15

Марк Криницкий

По видимости все обстояло благополучно: только прекратились вечерние прогулки Володи к оврагам.

В середине августа березки уже сплошь пожелтели и пускали листья по ветру. Луга, поля и огороды казались опустошенными. Повеяло свежестью от реки и прудов.

Однажды после полудня со стороны Горбова донеслось резкое, неприятное пение женских голосов. Все ходили «смотреть на Сашу» и возвращались печальные.

Говорили:

— Сидит, как приговоренная!

И вздыхали.

Это было в субботу, а в воскресенье днем молодых обвенчали в соседней сельской церкви. Венчалось разом восемь пар.

Вечером у Горбова открылся целый бал. Окна были открыты настежь, и оттуда неслись бойкие, залихватские звуки гармоники. Кто-то играл с душой и пониманием момента.

Иногда вдруг бесшабашная плясовая обрывалась, и несколько меланхолических аккордов и рыдающих переборов, будто невзначай, вырывались из звучного инструмента и хватающим за сердце диссонансом падали из общего с свадебного гула.

В горенке с низкими потолками танцевали кадриль и лянсье. На двор то и дело выходили пьяные мужики и бродили под навесами, натыкаясь на стойла и телеги и нецензурно ругались.

Чтобы не слышать всего этого шума, Володя взял ружье и ушел на всю ночь на овраги. Им руководило смутное соображение, что, подстрелив таинственного зверя, он сразу развяжет какой-то мучительный гордиев узел. Почему это будет непременно так, он не мог отдать себе ясного отчета и даже не хотел, потому что с некоторых пор страшился заглядывать в глубину своей души. Ему только казалось, что, подстрелив животное, он станет опять прежним Володей Бубновым, и это случится сразу и вдруг.

На огородах было пусто. В оврагах лежала такая темень, что он тотчас сбился с пути и потерял направление. Где-то у шалаша на огородах выла привязанная собака. Ущербленный месяц торчал над горизонтом, почти не давая света. Звезды мигали сквозь темную сетку облаков. Поднимался сырой ветер, и странно шептали кусты и трава. Володя попробовал ее рукою: она была мокрая.

Кое-как перебрался он на другую сторону, чтобы быть под ветром и зайти как раз против норы животного. Он помнил, что там, где находится нора, овраг суживается, и торчит кривой пень срубленной березы. Его-то и искал он теперь, поминутно оступаясь и то и дело попадая в непролазную чащу кустарника, который обдавал его холодными брызгами. Овраг лежал словно притаившись в надвинувшейся на него со всех сторон черной мгле; казалось, он даже изменил свои обычные очертания; его кусты поднялись выше и даже корни выступили из земли, чтобы цепляться за ноги.

Наперекор здравому смыслу в душу Володи проникал странный суеверный страх перед этою стоглазою ночью, смотревшею за ним из-под каждого листа. Напрасно он уверял себя, что это чисто нервный страх, результат нервного возбуждения, пережитого им в последние дни, — жуткое чувство росло и росло.

Наконец, вот и срубленная береза. Володя остановился и прислушался. Между тем месяц поднялся заметно выше, и небо стало очищаться от тучек. На противоположной стороне оврага можно было различить кусты. Слышался странный звук, точно от просачивающейся сквозь прошлогодний лист воды. Ветер шептал глухо и однообразно.