Читать «Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта» онлайн - страница 26

Понятие фрейма Гофман заимствовал у Грегори Бейтсона, который в своих исследованиях высших приматов, выдр и дельфинов ориентировался на теорию коммуникации, теорию множеств и кибернетику. Идея фрейма возникла в процессе наблюдения обезьян в зоопарке Сан-Франциско. Интерпретируя поведение имитирующих драку высших приматов, Бейтсон предположил, что они обмениваются метакоммуникативными сигналами, означающими, что «это игра» или, наоборот, что это драка «по-настоящему». При этом реальность усложняется: участники взаимодействия распознают «реальную реальность» и «реальность понарошку». Гофман называет фреймами определения ситуации, основанные на управляющих событиями принципах организации и вовлеченности в события. Он говорит, что фреймы организуют вовлеченность в ситуацию так же, как и смыслы порождают предложения. Гофмановское понятие фрейма близко введенному Фредериком Бартлеттом понятию ментальной схемы — антиципирующей реакции индивида на определенную ситуацию, или, по Чарльзу Филлмору, фреймовой семантики, позволяющей объяснять понимание языковых выражений при помощи указания на типичные ситуации словоупотребления.

В книге «Анализ фреймов» развертывается система микросоциологических описаний, в некоторой степени аналогичных описаниям социальных институтов в макросоциологии. Фреймы преобразуют рассыпанную на отрезки, или фрагменты (strips), эмпирическую реальность в определении ситуаций. На этой основе становится возможным и социальное взаимодействие, связанное с пониманием. Гофман выделяет первичные системы фреймов (primary frameworks), разграничивающие сферы «природного» и «социального». По Гофману, отделение неживой природы от «жизни» и «культуры» имеет смысл только в рамках специфической мыслительной перспективы. Здесь используется не родовидовое, объективное, определение, а типичное для прагматистской методологии указание на специфический вид действия с объектом. Гофман пишет, что физические события (например, погода) не подчинены человеку, а события социальные имеют смысл лишь в той степени, в какой они являются результатом целенаправленного действия. В самом деле, если предположить, что природные явления подчинены целеполагающей воле, то они станут неотличимыми от социальных. Кажущееся тривиальным различение «природной» и «социальной» систем фреймов имеет, по Гофману, принципиальное значение для «нормальной» организации мира. Приписывание физическим объектам «одушевленных» свойств, воображаемые контакты с пришельцами из космоса, вера в спасительную силу кактуса разрушают базовую систему фреймов и лишают жизненный мир привычной упорядоченности. Так граница физического мира конституируется фреймом человеческого вмешательства в ход событий, и, вероятно, предположение о социальном конструировании тела устраняет само «физическое» из картины мира.