Читать «Америциевый ключ» онлайн - страница 15

- В королевской кунсткамере, несомненно, нашлось бы место для такого экспоната!

- Я предупреждала старика о том, что рефлексы и инстинкты подобного организма непредсказуемы, что образ его мыслей может быть нам непонятен. Но он не слушал. Он так хотел сына. А я не слушала голоса разума.

Ну конечно. Геноведьмы часто не слышат – ни людей, ни голоса разума. Ганзель прошелся по испачканному ковру, без всякого смысла глядя себе под ноги. На ковре не было ничего, кроме пыльных пятен – напоминании о папаше Арло.

- Что за ключ вы поминали все время, сестрица?

- Особый ключ папаши Арло. Корпус из экранирующего металла, а внутри особый америциевый сплав, период полураспада – восемь тысяч лет. Его изотопы, распадаясь, испускают особую последовательность альфа-частиц, служащую кодом для замка.

- Для какого замка? От камина?

- Да. Его камин – никакой не камин. Камин лишь нарисован на холсте. За ним располагается вход в подземное хранилище, своеобразный саркофаг. Очень хорошо защищенное и спрятанное. И, по счастью, достаточно хорошо забытое. Скажем так, даже слухи о его существовании слышали всего несколько человек в этом городе.

- И что спрятано у старого дурака в камине? – спросил Ганзель мрачно, - Коллекция вересковых трубов? Запасные подштанники?

Ему очень не хотелось задавать этот вопрос. Он помнил испуг старика и кипящую ртуть в глазах сестры. Когда геномаги выказывают такие эмоции, обычному человеку остается лишь одно – во весь опор мчаться к городским воротам, и дальше, до тех пор, пока шпили Вальтербурга не скроются на горизонте. Но, кажется, для этого уже поздно.

- Ты уверен, что хочешь знать, братец? - вяло спросила Греттель.

- Нет, - честно сказал он, - Но, кажется, придется. Так что хранят за камином «шарманщики», сестрица? Кажется, речь идет не о пригоршне угольков, так ведь?

- За камином в каморке папаши Арло – самая большая по эту сторону океана коллекция модифицированных вирусных инфекций и возбудителей генетических заболеваний.

Ганзелю показалось, что он ослышался. Ему хотелось ослышаться. Но геноведьмы редко ошибаются. И никогда не оговариваются.

- Что-что?..

- Военные разработки и гражданские, - спокойно добавила Греттель, - Самые разные. Бубонная чума, гено-герпес, черный энцефалит, нео-проказа, собачья лихорадка, нейро-оспа, лихорадка денге и еще тысячи разных штаммов. Некоторым сотни лет, они выведены в довоенные времена. Но есть и свежие разработки. Чьи-то неудачные опыты и злые шутки, малоизученные культуры и паразитические виды. Словом, все, что оказалось слишком опасным, чтоб существовать вне стерильной пробирки. И все, что нашел папаша Арло.

- Храни нас Хиазма! – пробормотал Ганзель, - Целый зоопарк безумных хищников, заточенных в пробирки!

Впервые в жизни Ганзель ощутил, что бледнеет. Что кровь отливает от лица, а щеки делаются холодны, как лабораторный рефрижератор.

- Скорее, я сравнила бы эту коллекцию с арсеналом. Хищники могут и не тронуть человека, а все эти инфекции – агрессивные инструменты, причем не слепые, а нацеленные исключительно на человеческий генный материал. Если кому-то вздумается выпустить на свободу хотя бы малую их часть… Разбить хотя бы одну пробирку, пролив ее содержимое…