Читать «Альфред Брем» онлайн - страница 3

На завтраке Брем был крайне весел, пил и ел за троих и в это же время рассказал в юмористическом духе целую историю о "пище святого Антония", что и подобало при таком удобном случае.

Однако же, несмотря на эти дружеские и почти ежедневные угощения, Брем вставал довольно рано и находил время вести свои путевые заметки прямо набело и тотчас посылать их своей супруге в Берлин для печати.

Он писал эти записки или письма всегда стенографическим способом чрезвычайно скоро, что, конечно, крайне сокращало и время, и труд. Письма такого сорта я видел своими глазами и, конечно, не мог не удивляться талантливости и изумительной способности этой замечательной личности.

Что Брем умел читать по-русски, то и в этом мне пришлось убедиться лично. Когда мы познакомились с ним поближе, мне захотелось презентовать ему свой мизерный труд, и я, по совету г. Эйхвальда, поднес ему свою книгу в хорошем переплете. Брем дружески поблагодарил меня за подарок, крепко-крепко потряс мою руку и, взяв книгу, громко и четко, с расстановкой, прочитал по-русски заглавие - "За-пис-ки охо-тни-ка Во-сточ-ной Си-би-ри"; а когда увидал на первом пробельном листке разборчиво и четко написанную мною приличную надпись и четверо-стишие, то обратил внимание на последнее и начал было читать, но не мог, а потому обратился ко мне с вопросом: "Вас ист дас?" Я сначала прочитал ему по-русски.

Брем! Муж познаний и науки,

Когда заснуть не можешь ты -

Возьми, брат, эту книгу в руки

И сон прервет твои мечты...

Он, видимо, не понял и потряс головой, а когда я тут же передал ему немецкий перевод, сделанный мне стихами же доктором Гопфенгаузом*, то Брем расхохотался, замахнулся на меня книгой, обнял по-братски и поцеловал три раза. Затем подали кофе, он бросил свои занятия и показал мне боевые доспехи - два превосходной работы двухствольных дробовика и такой же штуцер. К сожалению, у одного дробовика была переломлена в шейке ложа, так что Брем ужасно кипятился, ругая наши сибирские пути на перекладных экипажах. Он спросил меня, можно ли в Барнауле поправить эту поломку и когда получил отрицательный ответ, то с грустью покачал головой, посмотрел на ружье, потом запел какую-то веселую песенку и аккуратно уложил ружье в приспособленный ящик.

Впрочем, он тут же  объяснил мне, что не особенно соболезнует о том, что печальный жребий выпал на то ружье, которое хуже, потому что его любимая двухстволка работы мастера Лейе, 16-го калибра, цела, и он ее бережет, как зеницу ока. Впоследствии я убедился, что Брем говорил правду, так как эта централка била великолепно - кучно, резко и далеко, вследствие чего я и просил его помочь мне приобрести такую же от того же мастера. Он с удовольствием обещал, но только тогда, когда вернется в Берлин из экспедиции, а в это время написал мне только адрес, куда и как обратиться. Когда я узнал о возвращении Брема домой, то немедленно послал по указанному адресу 200 рублей и просил г. Лейе выслать мне ружье точно такое же, как у Брема. Дело кончилось тем, что я ждал более года, не имея никакого извещения, почему писал повторение мастеру, а потом уже жаловался Брему, но он в это время был в Австрии и уведомил, что поругал за неисправность Лейе, который обещал ему тотчас исполнить мой заказ. Но как раз в эту пору у нас в России вышли строгие меры относительно приобретений огнестрельного оружия, и я только через московское комиссионерство да заграничное знакомство своего товарища едва-едва выходил этот заказ. Стоил он мне более 250 рублей, но полученное ружье и вполовину не равнялось против того, каким обладал Брем.