Читать «Альпийская крепость» онлайн - страница 206

— Личный адъютант… — настороженно подтвердил тот.

Только теперь гауптшарфюрер лениво приподнял руку в приветствии и столь же лениво прохрипел традиционное «Хайль Гитлер!». Именно в эту минуту барон язвительно, что называется, черт дернул за язык, спросил у него:

— А вы, очевидно, в недалеком прошлом — аптекарь одной из мюнхенских аптек?

Дежурный не мог слышать их разговора, тем не менее вопрос не только не застал его врасплох, но и не вызвал никакого удивления.

— Еще никому не удавалось точно назвать мою профессию. Но аптекарем меня тоже назвали впервые, мне этот случай запомнится.

— Барон всего лишь неудачно пошутил, — недовольно обронил Шауб.

— Нет, он не шутил, — уверенно парировал дежурный. — Он интересуется судьбами людей, поэтому в самом деле не раз угадывал их профессии, каким-то особым чутьем угадывал наклонности и замыслы, особенно сатанинские. Только на сей раз у него случилась осечка.

— И этот — в психологи! — проворчал обергруппенфюрер, ни к кому конкретно не обращаясь.

Вилли понятия не имел, как следует выйти из той дурацкой ситуации, в которую загнал себя, прежде всего в глазах личного адъютанта фюрера. Единственное, что ему оставалось, так это слегка подпудрить свою шутку.

— Жаль, у вас просматривается нечто такое… сугубо аптекарское.

— Нет, господин барон, — все с тем же спокойствием заверил его гауптшарфюрер, — в течение многих лет, и вплоть до прошлой недели, я оставался палачом местной тюрьмы. При этом не скрою, что те, кому положено, считали меня лучшим палачом Германии.

Шауб и Вилли медленно повернули головы, чтобы с ужасом уставиться друг на друга, а затем вновь перевели остекленевшие взгляды на гауптшарфюрера, лицо которого оставалось невозмутимым, словно речь шла о профессии продавца сладостей на местном рынке.

— Палачом?! — вполголоса, предельно вежливо и почти дуэтом переспросили они.

— А что вас так удивляет? Раз уж существует суд, должен быть и палач.

— Никто и не возражает. Вполне благородная профессия, — с суеверной дрожью в голосе признал Штубер.

Во время диверсионных рейдов в России ему и самому не раз приходилось выступать в роли палача, или же наделять его полномочиями своих подчиненных. Однако в понятие «тюремный палач» Вилли всегда вкладывал нечто другое, далекое от «убийства по неотвратимой необходимости» в ходе боевых действий.

— Вполне, — глухим, утробным каким-то голосом подтвердил обергруппенфюрер СС.

— И что, теперь вы не у дел? — осклабился Штубер. — Всех, кого можно было перевешать, вы уже?.

— Поскольку на меня было совершено покушение, после госпиталя меня временно перевели сюда. Надеюсь, однако, что вскоре вернусь к своим основным обязанностям в тюрьме, ранение-то выдалось легким. К тому же я был назначен целленлейтером тюрьмы, — попытался выровнять и даже слегка выпятить основательно запавшую грудь гауптшарфюрер.

Барон взглянул на побледневшее лицо личного адъютанта фюрера, прекрасно понимавшего, почему он поинтересовался у палача, не аптекарь ли он, а затем, запрокинув голову, чтобы видеть только небо, чуть было не расхохотался.