Читать «Альпийская крепость» онлайн - страница 109

— Не может такого быть!

— Когда мы с Ангелом впервые лично встретились с этим Мойше-Сионистом, как его здесь называют студенты и коллеги, он заявил, что гроша ломаного не даст за вашу работу, пока не ознакомится с теми вашими публикациями, которые, после телефонных звонков Ангела, ему помогли найти в библиотеках Женевы, Цюриха и Берна. И выложил список, который я тотчас же сфотографировала миниатюрной, шпионской фотокамерой. Затем я точно также перенесла на фотопленку тексты всех статей. А тут сразу из двух библиотек запросили тексты вашей работы. Вот тогда отец и сказал мне: «Составляй рукопись и договаривайся с издательством. Двойная оплата за срочность».

— Так это ты выступаешь составителем моей книги?

— На последней странице об этом так и говорится, — развернула перед ней издание Мелита.

— Это был поистине королевский жест, королевский подарок, — признательно сказала Софи, благодаря Мелиту за ее старания.

— Понимаете в чем дело. Речь идет не только о вашей личности и том задании, которое получили от Скорцени лично вы. Просто у Ангела Боша такой характер, такая натура. Когда с просьбой к нему обращается кто-то из его немногих друзей, он не может ее просто так взять и выполнить. Он должен сделать это с выдумкой, с размахом, с блеском! Он должен перепахать все вокруг себя, всех поднять на ноги. Он обязан все сделать так, как способен сделать только он — «сербо-итальянец Ангел Бош из Триеста». Таковым уж является тот образ, в котором он постоянно живет. Но, кажется, я опять увлеклась?

— На сей раз нет, — попыталась успокоить ее Софи, понимая, что наконец-то оказалась на подступах к тайне самой личности «Ангела Боша из Триеста». Но было уже поздно, Мелита вновь обратилась к событиям прошлого.

— Дело в том, что в свое время мой отчим, погибший в сорок втором, как случайный прохожий, во время какой-то спонтанной перестрелки, преподавал в Белградском университете. И в его бытность Рауль Беллини, который в течение полугода читал там курс лекций, нередко бывало у нас в доме. Признаюсь, что тогда я была страстно влюблена в него. По-юношески, конечно, платонически.

— Ничего удивительного, в такого импозантного мужчину я и сама не прочь была бы влюбиться, причем не только платонически. Однако на сей раз извини ты.

— Понятно, что нашу встречу в Любляне я восприняла, как знак небес, и уговорила Беллини разыскать этого старого проходимца, моего незаконного отца. Особой надежды не питала; исходила из обычного житейского: «А вдруг!.». Единственное, что я знала тогда о нем — что он называет себя «сербо-итальянцем Ангелом Бошем из Триеста» и что связан с контрабандистами. Беллини сам скрывался в Любляне и от «муссолинистов», и от красных партизан-гарибальдийцев, тем не менее сумел выйти на какого-то местного заправилу, который, как оказалось, не просто знал Ангела Боша, но и ходил в его должниках. И вообще выяснилось, что одно имя Ангела приводило местных бандитов в трепет.

— Оказывается, такая слава тоже порой не лишняя, — сказала Софи только для того, чтобы как-то поддержать разговор.