Читать «Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.» онлайн - страница 69

Так ведь нет никого.

Надеюсь, ты прав, ответил он. Вам никто не говорил разве, что нельзя останавливаться, если вы меня увидите на улице?

Да нет, сказал я, говорили.

И что же?

Да ну, сказал я, ведь ничего страшного не будет, если мы постоим немножко.

И разговаривать со мной вам тоже нельзя, это тоже запрещено. Лучше ступайте дальше и забудьте, кого вы видели, сказал он, чтобы нас прогнать.

А кого мы видели, спросила сестра.

Но ведь мы вас и не видели совсем, сказал я.

Тут господин Вейльхенфельд рассмеялся и снова нам подмигнул, но сразу опять стал серьезный, подошел еще поближе и прошептал мне на ухо: На свете нет ничего, что имело бы смысл зарисовать. Мир, такой, какой он есть, вообще недостоин того, чтобы быть запечатленным. И покачал своей выстриженной и, видимо, совершенно замерзшей головой, я это понял, как только на его уши посмотрел. А потом он еще ближе придвинулся и сказал: Я возвратился издалека, даже если это по мне и не видно, из бездонной адовой бездны. Мои скитания идут сквозь тысячелетия, но уже скоро им наступит конец. Я уйду из жизни и стану частью памяти Природы. А потом, потому что вдали показалась какая-то женщина на велосипеде, господин Вейльхенфельд быстро еще поблагодарил меня за маленькие шедевры, которые я как-то опустил в его почтовый ящик, не сказал, правда, узнал ли он наш город в нарисованных домах, не сказал ничего и про до встречи или до свидания, но пожелал нам и нашим родителям всего доброго, и было понятно, что разговор заканчивается. И ушел осторожными старческими шажками, потому что не везде тротуары успели очистить от снега и льда, только бы опять не упасть, а то снова себе все разобью, бормотал он уже себе под нос, уходя от нас туда, к ратуше.

Что ему действительно нужно, и как можно скорее, так это, конечно же, документы на выезд, сказал отец, который из-за тифа, который у нас вдруг разразился и от которого был уже один летальный исход, теперь вечно ходит уставший, потому что ему спать не дают. И мама тоже часто зевает, но она хотя бы после обеда может прилечь, но не чтобы спать, а чтобы полчасика подумать, говорит она. И супруги Хирш теперь наконец-то ушли, и мы разговаривали без чужих ушей. Да, веселенькая жизнь начинается, сказал нам отец. Один только господин Вейльхенфельд забыл уехать, но теперь и он решился. Я к нему второй раз уже ходил, принес ему рецепт от отца, но отец и сам не знал, поможет ли это. Там в коридоре чемоданы стояли и в кабинете тоже.

Перепрыгивай, просто перепрыгивай через них, мой мальчик, крикнул мне господин Вейльхенфельд, который стоял перед своими полками и собирался упаковывать книги. Только не знал какие.

Я вам рецепт принес, вот, сказал я и протянул ему бумажку.

Хорошо, положи его вот сюда, ответил господин Вейльхенфельд, как будто ему лекарство и не нужно было вовсе, и показал на огромный срединный стол, на котором под кипами книг лежали другие какие-то бумаги.

Так что же берут с собой и что лучше оставить, бормотал господин Вейльхенфельд и все снимал книги с полок.