Читать «Альманах немецкой литературы. Выпуск 1.» онлайн - страница 164

И тем не менее важнейший непреходящий результат всех противоречивых явлений, тенденций последних веков и десятилетий — это ощущение нерасторжимой связи между немцами и русскими. Немецкие представления о русских и России, начавшие формироваться в эпоху Просвещения и получившие выражение в классической немецкой литературе и прогрессивной публицистике, существенно отличаются от образов России и русских в других европейских странах и прежде всего тем, что многие из них несут на себе отпечаток высокой духовности и отражают духовные интересы и устремления теологов, философов, историков и поэтов. Часто они в значительной степени определялись осознанием исторической родственности и связи судеб немецкого и русского народов.

Чем глубже исследуешь эту проблему и размышляешь над ней, тем больше убеждаешься в том, что именно духовные связи предыдущих трех столетий, а особенно наших дней, развиваются независимо от государственно-политических отношений, а зачастую в прямом противоречии с ними.

Всякий раз, когда политические страсти, интересы государств и партий особенно сильно влияли на жизнь людей, возникали острые национальные противоречия, а образ иностранца превращался в образ врага.

В 1831 году Николай I потопил в крови польскую революцию. Он не желал признавать и «короля-буржуа» Луи Филиппа, взошедшего на трон благодаря Июльской революции 1830 года. Русский царь избрал роль «жандарма Европы». Поэтому во многих немецких землях зрели озлобление, недоверие, даже враждебность ко всему русскому народу.

В 1848–1849 годах революционные демократы и социалисты, среди них Карл Маркс и Фридрих Энгельс, призывали к освободительной войне против России. Только в такой войне против «русских варваров» они видели путь к единству Германии.

Такие движения породили в свою очередь антинемецкие настроения в России. Василий Жуковский, переводчик Бюргера, Шиллера, Гёте, много раз посещавший Веймар, имевший множество немецких друзей и счастливо женатый на немке, видел в планах объединения Германской империи большую опасность как для Европы, так и для самой немецкой нации. Когда франкфуртское Национальное собрание обсуждало вопрос о немецком единстве, он писал одному из своих немецких друзей: «Господи, спаси Германию от операции, кою уготовили ей реформаторы. Эти анатомы хотят создать совершенно новое политическое тело, и для этого они умерщвляют тело живое и вскрывают его. Они хотят решить очень странную арифметическую задачку. Они превращают в ноль Австрию, Пруссию, Баварию, Саксонию, все другие земли, складывают эти нули и желают получить из них единицу, единство — единую Германию».

Большинство русских поэтов и мыслителей уходящего XIX века знали, любили немецкую литературу, философию, музыку, восхищались ими, но в то же время были решительными противниками Германской империи кайзера, возникшей в 1871 году. Они выступали против военной помпы, ненавидели шовинизм националистической прессы и консервативных политиков. Эта раздвоенность отношения к Германии: «да» — Гёте и Шиллеру, «нет» — Бисмарку и кайзеру Вильгельму — объединяла либералов и консерваторов, христиан и революционеров, Льва Толстого и Владимира Соловьева, западников и славянофилов.