Читать «Альбатрос над Фисоном» онлайн - страница 46

- Ну, Хен, понимаешь, - как-то уклончиво и нерешительно, совсем на себя непохоже замялся полковник, - дело ведь 'ЖЗ', а Босяка привлекать - лишний участник, риск утечки. Нет, давай как-нибудь сами, с нас и филеров достаточно.

Хен пожал плечами. Это показалось немного странным: ограничения по секретности устанавливались, вообще-то, для штатных сотрудников и на 'засланцев' не распространялись, но спорить не стал.

- Как скажете. Деньги?

- В финчасть зайди ближе к обеду, я распоряжусь. У тебя всё? Тогда ступай, сынок, работай. И про 'пророка' не забудь.

Но Хен помнил. Просидев до обеда в архиве, составил список из одиннадцати 'неблагонадежных', выслушал отчет Куллума и, получив в кассе пять тысяч динариев, занес всё на почтамт. А затем отправился на розыски Хашана.

Братья Судного Дня появились в конце прошлого года и вначале ничем из числа прочих, время от времени возникавших здесь сект не выделялись. Пока в один промозглый мартовский вечер новоиспеченный 'брат' Суф (тот самый злосчастный аптекарь, за которым и раньше замечали странности) не попытался поджечь кафедральный Собор, главный храм Лахоша, желая приблизить так чаемый Братьями конец света.

Суфа, пойманного отцом Ар-Каадом в момент поджога, конечно, арестовали и, несмотря на очевидную его помешанность, отправили на восточный берег Фисона - на каторгу в Хайвар, границу Диких Степей, край лагерей, колоний-поселений и нефтяных вышек. Секта, естественно, внимание привлекла, и не только полиции и владыки Ан-Ииса (тот предал Братьев анафеме и отлучил от церкви всех, хоть раз посетивших их собрания). Заинтересовалась ею и охранка.

Сектантов, конечно, сначала похватали - и 'братьев', и 'сестер', а женщин среди них оказалось тоже немало. Но так как ничего непосредственно 'антигосударственного' в их учении найти не удалось (а поджог, как выяснилось, Суф пытался совершить самочинно, в Братстве о том - ни сном ни духом), всех отпустили (но, разумеется, 'на заметку' взяли).

На время секта затихла, 'легла на дно' и перешла на полуподпольное существование, собираясь на моленья тайно, стараясь не афишироваться. Официального запрета не было, но квартальные любые их собрания разгоняли, а на воскресных митрополичьих службах в кафедральном Соборе владыко Ан-Иис с гневом обрушивался на Братьев, призывая на головы еретиков все кары небесные.

С начала же лета Братство почему-то вдруг пришло в движение, ожило, зашевелилось. Вновь на улицах появились странные молодые и не очень молодые люди в длинных, ниспадающих желтых одеждах с широкими рукавами, с характерными бледными лицами и горящими непонятным возбуждением глазами. И что-то громко и бессвязно выкрикивали, то ли очередные пророчества, то ли призывы к покаянию. Начали поступать жалобы, что, поддавшись бредовым проповедям, стали уходить из семей юноши и девушки, а иногда и их отцы и матери. Хен, ведший дело Братьев, всё более склонялся, что секту надо прикрыть - 'во избежание', - но шеф предложил не торопиться.