Читать «Аллея Надыра. Похороны усто Акила. Поединок» онлайн - страница 10

Вытерев тыльной стороной две-три слезинки, скатившиеся по морщинистому лицу, дядюшка Абдурауф прибавил шаг. Он не однажды руководил траурными процессиями. И сейчас ему хотелось выйти вперед и, как всегда, поторопить молодых людей, несущих гроб: «А ну, молодцы, давайте-ка поднажмем хорошенько!» По неписаному закону считается благостным делом провожать мусульманина в последний путь как можно быстрее, чуть ли не бегом. Но, увидев, как тяжело ступают по вязкой, словно тесто, земле люди, несущие гроб, дядюшка Абдурауф ничего не сказал.

Бедный усто Акил, обидел его бог детьми — дал всего одного сына, да и тот не смог поспеть к похоронам. Правда, отец с сыном не пылали нежностью друг к другу. В свое время сын закончил институт и взял себе в жены девушку из города. С тех пор отец не разговаривал с ним. Только в последние два года у них восстановились родственные отношения. Сын работает инженером на каком-то далеком руднике, пять-шесть раз в год у ворот усто Акила появляется грузовик, крытый брезентом, и тогда соседи узнают, что в гости к усто приехал его сын.

Хорошо, что Нодирджон не отправился вчера на свою ферму. Утром жена усто с воплями и рыданиями вынесла новый халат и поясной платок, протянула Нодирджону, попросила его надеть и, как водится, вместо своего друга, сына усто Акила, возглавить похоронную процессию.

— Хорошо, тетушка, так или иначе я пойду впереди гроба дяди, — ответил Нодирджон, — но халат унесите домой, у меня есть все, что нужно.

— О сыночек мой, не перечь мне в такой черный день, не прибавляй мне еще больше страданий, — громко рыдала вдова.

И вот Нодирджон, выбирая дорогу, где поменьше грязи, шел впереди гроба, открывая путь к кладбищу.

Что такое, что случилось?

Будь проклят этот дождь, словно небо вовсе прохудилось! Один из людей, несущих гроб, поскользнулся и упал, а остальные, потеряв равновесие, вынуждены были опустить гроб на землю. Прости, господи! В день похорон Раиса-в-ремнях тоже пришлось поставить носилки с гробом на землю, но он, туда ему и дорога, был очень плохой человек. Два первых года войны, будучи председателем колхоза, он издевался над людьми, и люди ненавидели его. Но думали о войне, о братьях и отцах, ушедших на фронт, и поэтому мирились с тем, каков у них председатель. Черт с ним, говорили люди, пусть делает что ему взбредет в голову, лишь бы взрастить урожай. Лишь бы наши победили, и враг был разгромлен; остальное можно стерпеть; и без того терпим немалые мучения и невзгоды.

Правда, колхозники пограмотнее писали в район и сообщали о проделках раиса, но тогдашнее начальство или оттого, что слишком много было забот, или по равнодушию оставляло эти заявления без внимания.

В те годы дядюшка Абдурауф был на фронте, но по письмам понимал, что губительное дыханье дороговизны и лишения затронуло и кишлаки.

В одну из ночей второй военной зимы молодая колхозница по имени Фотима пришла в дом раиса, услышав оттуда звуки дойры и громкий смех сытых и беззаботных гостей. Убитая горем женщина, которая всего лишь несколько недель назад получила похоронную на мужа и все, что у нее было, израсходовала на поминки, вошла в тот вечер с больным ребенком на руках и с глиняной касой в ворота богатого соседа, чтобы одолжить горсть муки или лепешку.