Читать «Алиса в стране насильников» онлайн - страница 9

– Этим ремнем когда-то наказывали меня, а теперь, настало твое время получать уроки послушания. Ты должна снять юбочку и трусики, лечь на живот. Под животик положим твою подушку. Если будешь кричать, я вставлю тебе в ротик кляп. Так что, лучше не кричи. Все поняла? Я ничего не понимала, но научилась слушаться и доверять отчиму, потому точно выполнила его указания. Легла животом на подушку и зажмурилась. Не помогло. Отчим размахнулся, и звезды посыпались из глаз.

Я закричала в истерике, а отчим закричал на меня, требуя тишины. Он не позволил мне встать, только после того, как ударил еще несколько раз, разрешил подняться и надеть трусики. Я бросилась в мамину комнату, но она не стала жалеть меня и ругать мужа, наоборот, велела мне замолчать. Тогда я поняла, что мама одобряет поступок отчима и порки могут продолжиться.

После экзекуции к нам зашел дядя Билл. Отчим со смехом рассказал ему о моем «боевом крещении» и истерике.

– Боль, она на пользу, – сказал мне Билл. – Через боль душа очищается от совершенных грехов. Чем больше страдаешь, тем лучше для души. А чистота души достигается неукоснительным следованием суровым нравственным принципам.

Я не поняла, почему порка способствует очищению души, и только спустя много времени осознала, что отчим и Билл просто кодировали мой ум, в соответствии с определенной методологией, которая подразумевала причинение боли, а также смешение реальности с фантазиями на темы сказок, особенно диснеевских историй и "Волшебника страны Оз". Часть моей личности с раннего детства готовили для проституции, остальная часть меня, действовала как "нормальная" для учебы в школе и обеспечивала прикрытие постоянного насилия, которому я подвергалась. Эта личность мечтала жить в мире, где люди не обижают друг друга.

Глава 2.

В шестилетнем возрасте я пошла в школу, где выяснилось, что любая оценка ниже отличной – неприемлема для меня. Моих одноклассников хвалили за хорошие отметки, меня же пороли, лишали прогулок. А иногда и еды. Обычно отчим забирал меня со школы, он тащил за руку и всю дорогу бранил за четверку, как последнюю двоечницу. Учительница же, наоборот, была мной довольна.

Гулять с детишками после школы мне не разрешали, да я и сама росла скрытной и закомплексованной, наверное, поэтому меня не любили, не звали поиграть даже на переменках. Ровесники считали меня слегка ненормальной, никто не хотел со мной дружить. Когда отчим тащил меня из школы домой, одноклассники строили рожи и показывали язык.

Первое время я плакала и старалась поделиться своими печальками с мамой, но этим только раздражала ее. Она часто бранила меня за малейшее непослушание, любую нерасторопность, жаловалась отчиму на меня, а он уж точно знал, какое средство лучше всего воспитывает послушание.

Моя мать, Валентина Старикова, родилась в семье, где в течение многих поколений практиковали порки. Она спокойно к этому относилась и во всем поддерживала мужа. Кроме того, мать и сама подвергалась психологической обработке в нашей общине.