Читать «Аленкин клад. Повести» онлайн - страница 6

— Вставай! — начал меня кто-то тормошить. — Ушица поспела. Бери ложку и нажимай!

Если боги на Олимпе и питаются ангельской пищей, то я готов дать клятву: подобное яство им даже под пасху на зорьке не снилось. После двух ложек душистой, наваристой юшки я с превеликим удовольствием ближе подсел к черному котелку.

— Вот это по-нашему! — похвалила Аленка. — Заправляйся капитально. Впереди дорога длинная.

Я работал ложкой до пота и смотрел на костер. Огонь синими лентами бежал по сухим поленьям, закручивался розоватыми змейками, разливался тонким пологом и, точно от натуги, делался кроваво-темным.

Таежные ночи. Сколько о них сложено былей, небылиц, баек, погудок! Первую ночь в тайге я запомнил крупнозвездной, с тревожной тишиной. Такой она до сих пор живет в моей памяти. Такой, пожалуй, останется навсегда.

Наш костер, угасая, побурел, как помидор на солнцепеке, и, постреливая жаром, начал одеваться седым пеплом.

— А теперь и отдыхать можно, — решила Аленка. — Ложи бревна крестом и поджигай. Первую половину ночи ты спишь, вторую — я.

Кучи хвороста под бревнами загорелись быстро, весело. По совету Аленки я улегся на охапке сушняка и сам не заметил, когда уснул. Разбудила она меня далеко за полночь. Я протер глаза и посмотрел на небо. Темный, редкозвездный полог над головой стал ниже и тяжелей.

— Смотри не усни! — сворачиваясь комочком, дала наказ Аленка. — Как только начнут вырисовываться сопки — побьем.

Я подбросил в костер сушняка и, немного размявшись, закурил. Густая зябкая тишина давила со всех сторон. Эту тишину порой нарушал ветерок, и тогда все вокруг оживало: шуршала прошлогодняя листва, бойче звенела Говоруха, в темных вершинах сосен раздавались протяжные стоны. Когда ветерок затихал, тишина снова заступала в дозор, и только где-то в глубине тайги не умирал монотонный звук: тум-тум-тум…

Коротать одному таежную ночь не пришлось. Холодная липкая темень вскоре проглотила звезды и так низко опустилась над костром, что мне показалось: мокрые тучи прилегли рядом с нами обсушиться и подремать до рассвета. Я, подбросив в огонь сушняка, насторожился: с левой стороны послышался шум. Он с каждой секундой приближался, становился все громче. Не успел я разгадать, что это такое, шквал ливня обрушился на поляну.

Жаркий костер, шипя, тут же погас. Аленка прижалась к моему плечу и радостно прокричала:

— Хо-ро-шо-о-о!..

Промокший до костей, я проклинал все на свете. Аленка, наоборот, плотнее прижимаясь ко мне, ликовала:

— Теперь мы в Брусничный доберемся со скоростью звука! Честное комсомольское, на космической!..

Глава третья

Хмурая тайга медленно отступила на старые рубежи. В мутной завесе дождя прояснилась редкозубая цепочка сопок. Аленка занялась согревающей гимнастикой. Я тоже не усидел на одном месте и козлом запрыгал вокруг черных головешек погасшего костра.